Вторая Жизнь

[KatrinLynX]

KatrinLynX
Автор: LynX
Бета: Arria
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Марла Уилсон/Эдвард, Брайан Уилсон, Мистер Хартон
Размер: Макси
Жанр: Романтика

Глава 4. Человек.

Я стоял у своего «окна» с того самого момента как взошло солнце. Конечно, я почти не верил, что она придет, мне давно стало известно, что люди редко делают то, о чем говорят, но где-то внутри еще теплилась надежда. Поэтому я далеко не сразу поверил своим глазам, когда увидел знакомую фигуру, идущую по заросшей тропинке. Только когда она помахала мне рукой, я окончательно уверился, что это мне не кажется. Поначалу я даже растерялся от неожиданности, но все же попробовал помахать ей в ответ. В груди словно образовался вязкий и теплый комок, который все больше подступал к горлу, это было странное, но приятное ощущение, хотелось улыбаться и почему-то бегать по кругу, но я продолжал стоять у проваленной крыши и смотреть вдаль, пока не услышал у себя за спиной покашливание. Передо мной стояла Марла и улыбалась.

— Привет, Эдвард, — она подошла чуть ближе, словно хотела показать, что не испугалась меня в первый раз и тем более не испугается во второй.

— Привет, Марла, рад, что ты пришла. — Я был безмерно рад ее видеть, хотелось сказать что-то еще, но подобрать слова было не так-то просто.

— Ну как я могла не прийти, я же обещала тебе, — от этих слов, ослабший было комок, вновь подкатил к самому горлу, не позволяя даже как следует вздохнуть. Тут я вдруг понял, что мало того, что не один, так еще и в компании леди. Одно время «отец» уделял очень много внимания этикету, он говорил, что надо знать правила этого самого этикета наизусть, чтобы быть полноценным членом общества. Насколько я помнил, заставлять даму стоять невежливо, но посадить ее мне было решительно некуда, не свою же старую кровать ей предлагать, в самом деле. От моих судорожных мыслей меня спасла сама Марла, предложив показать ей мой сад. Почему-то она все время восхищалась им, и сказать по правде, это было очень приятно. Я попытался изобразить приглашающий жест, но, по-моему, она тоже задумалась о чем-то и не сразу обратила на это внимание. Я решил позвать ее.

— Марла? — девушка спохватилась, и, поблагодарив меня, прошла вперед. Было приятно чувствовать себя джентльменом. Судя по всему, «отец» был прав в своих суждениях. Когда мы вышли из дома, я немного растерялся, для меня было все равно куда идти, но что было интересно Марле?

— Что тебе интересно? — мне было неловко задавать ей какие-то вопросы, все слова почему-то куда-то улетучивались, стоило мне раскрыть рот. Было некомфортно стоять на месте, и я ждал ответа в ее глазах. Внезапно, щеки Марлы стали ярко-розовыми, и она отвела взгляд куда-то в сторону. Может, я чем-то ее обидел? Сделал что-то не так? Марла опять посмотрела на меня и попросила привести ее в мое любимое место... Я любил весь свой сад, каждый куст и цветок, но все же было место, куда я приходил чаще всего. Наверное, стоит показать именно его. Почему-то я только сейчас заметил, что девушка все время поправляет лямку своей сумки. Наверное, она была довольно тяжелой, и я, сам от себя не ожидая, предложил Марле помощь. Пока она перевешивала свою ношу мне на локоть, я боялся даже вздохнуть лишний раз, мне было очень неуютно видеть ее руки так близко от моих...точнее, от того подобия рук, которым меня наделил «отец». Я никогда не хотел сделать кому-то больно, но видимо я был слишком неуклюжий, потому что, как бы я ни старался, все время что-то шло не так. Мне было страшно, что если сейчас я пораню и Марлу... сможет ли она меня за это простить, будет ли приходить снова... Я так устал от постоянного одиночества и ни за что на свете не хотел бы из-за своей неловкости потерять единственного друга. Размышляя обо всем этом, я вел Марлу по узкой тропинке к тому самому месту, где я не один раз оставался на ночь, любуясь лунной дорожкой на глади океана и мириадами звезд на небе...

Марла села прямо на траву, прислонившись спиной к старому стволу.

— Ты испачкаешься...

— Не страшно, садись рядом, у меня для тебя кое-что есть, — Марла улыбнулась и начала что-то доставать из свой сумки. Я осторожно опустился на землю рядом с ней, держа руки у груди. Марла принесла что-то для меня? В это время девушка выудила из сумки что-то, завернутое в фольгу и сейчас разворачивала. Я не удержался.

— Что это?

— Это? Это яблочный пирог, я припасла его для тебя, ведь с пустыми руками ходить в гости неприлично. Он очень вкусный, поверь, такого ты еще не пробовал. — Я уже и забыл, когда в последний раз что-то ел. По неизвестным мне причинам я мог обходиться без еды и сна сколь угодно долго. От пирога на протянутой мне тарелке исходил приятный сладковатый запах. Насколько я помнил, мне никогда не доводилось есть пироги, единственное, что я пробовал — это печенье, которым угощали меня когда-то женщины, которым я стриг кусты, еще тогда, в прошлый раз.

— Я никогда не ел пирог...

— Что, действительно никогда? — Марла выглядела очень удивленной. Но это была чистая правда. Я покачал головой. Тут ее лицо приобрело выражение твердой решимости. — Ничего, ты попробуй, тебе должно понравиться, ах да, тебе наверное, трудно что-то держать, поэтому открой рот. — Я абсолютно не понимал, что сейчас происходит, но послушно открыл рот. Марла смотрела на меня улыбаясь так искренне, что очень хотелось улыбнуться в ответ, но рот закрыть я не смел, она же попросила... Девушка протянула мне небольшой кусочек, я послушно откусил, прислушиваясь к своим ощущениям. Она была права, такого я еще никогда не пробовал, оказывается яблочный пирог это очень вкусно.

— Ну как? — теперь я мог улыбаться так широко, как только мог. Это было так здорово, сидеть здесь, под старой ивой с другом и есть яблочный пирог, принесенный специально для меня... Я был почти счастлив.

— Очень вкусно, спасибо.

— Хочешь еще? — этот вопрос Марлы и ее любопытный взгляд привел меня в смятение. Конечно, я хотел, но сказать об этом вслух?! Внезапно, меня словно окатила горячая волна, опалив щеки и уши, захотелось куда-нибудь спрятаться, а лучше провалиться сквозь землю. Новое ощущение и бесспорно я не мог назвать его очень приятным... Но я кивнул, мне никому и никогда не хотелось врать. Марла улыбалась и стала кормить меня буквально с рук. Такое пристальное внимание не оставляло равнодушным, но приходилось быть предельно внимательным и осторожным. Было просто невыносимо смотреть, как ее кожа оказывалась в паре миллиметров от острых лезвий. Только, когда пирог закончился, а Марла чуть отодвинулась, я смог немного расслабиться. Наступила пора расспросов. Наконец Марла задала тот самый вопрос, который я ждал с момента нашего знакомства — про мои руки. Нет, мне было нетрудно все ей рассказать, но беда в том, что сам я практически ничего не знал и все что угодно отдал бы за недостающие знания. Следующий вопрос был аккуратной попыткой выяснить, сколько мне лет. На него оказалось ответить сложнее, я боялся, что она мне не поверит и обидится за ложь, которая таковой не была... Я закрыл глаза, собираясь с духом. И тут я услышал слова...

— Эдвард, мне все равно, сколько тебе лет, правда, я просто хочу узнать о тебе побольше, мы же друзья? — и я почувствовал почти невесомое прикосновение к своему плечу. Даже через кожу костюма я чувствовал, что ее руки теплые и мягкие. Я вздрогнул, но этот простой жест все же заставил меня поднять голову и посмотреть девушке прямо в глаза.

— Друзья. А мои руки? — я кивнул на свои кисти.

— Это неважно... — дальше я не слышал слов Марлы, а только улыбался, глядя на нее, на ее улыбку, предназначенную мне. Будь что будет, я назвал свой возраст и внимательно следил за ее реакцией. Сначала был шок, потом задумчивость, потом она хмыкнула и улыбнулась. Это вселило мне такую надежду, что мой вязкий и теплый комок в груди стал просто необъятных размеров, заставляя чувствовать себя счастливым. Я боялся доверяться людям, ведь мне было доподлинно известно, как можно сделать больно без помощи острых лезвий, словами и поступками. Однако, Марла всего за сутки знакомства заставила невольно верить ее словам. Порой она казалась мне такой похожей на Ким, а порой было отчетливо видно насколько она другая, но одно было общим — они обе считали меня своим другом, и их не пугали мои опасные руки... Из мыслей меня буквально вышиб следующий вопрос Марлы, заставив удивленно смотреть ей в глаза. — А тебе не мешает столько пыли дома? — Все-таки я не мог проследить за логикой Марлы. Странная девушка, самые острые и привычные для меня вопросы были ей не очень интересны, а то, что казалось мне простым, не заслуживающим внимания, вызывало у девушки непомерное любопытство. Вот и сейчас этот вопрос про пыль привел меня в замешательство. Хотя, если подумать, то этот интерес был вполне обоснованным, ведь дома было действительно очень пыльно и грязно. Конечно, пока был жив «отец», пыли было не так много, играла музыка на старом граммофоне, на креслах и диванах не было старых простыней... Сейчас же дом представлял собой унылое зрелище, это было мрачное грязное здание с множеством пустых и неуютных комнат. Рамы местами покосились, а крыша кое-где зияла дырами. Я старался спускаться на первый этаж как можно реже, если честно, меня немного пугали все те непонятные механизмы, применения большинству которых я не знал. Одно время я сильно чихал от пыли, которая была повсюду, но потом как-то притерпелся.

— Пыль? Иногда мешает. Но я не могу убраться как следует.

— Если хочешь, я могу тебе помочь с уборкой, — «отец» никогда не любил уборку и занимался ей только тогда, когда уже сам не мог ничего найти. А тут Марла сама предлагала заняться этим явно неприятным делом. В это было так трудно поверить...

— Помочь убрать весь дом?

— Именно, ведь нельзя же жить в такой пыли. — Марла чуть пожала плечами, словно уборка была ее любимым занятием. Я решительно ничего не понимал.

— Если только тебе не трудно... — дело было даже не в уборке как таковой, мне просто хотелось, чтобы Марла пришла ко мне снова.

— Ни капельки, я люблю наводить чистоту. Поэтому готовься, завтра начнем. — И тут Марла отбросила косу за спину и заливисто рассмеялась. Как же давно я не слышал человеческого смеха, у Марлы он походил на перезвон колокольчиков. А еще я заметил уже давно... когда человек по-настоящему, искренне смеялся, то сам становился еще красивее чем есть на самом деле... К сожалению я не знал каково это, испытывать такое безудержное веселье, но теперь я верил, что у меня все еще было впереди. Вот бы этот момент длился вечно... Через некоторое время Марла засобиралась домой, я верил, что она придет снова, но теперь я не хотел оставаться один ни на минуту. Все-таки я слишком быстро привыкал к людям, в прошлый раз это сыграло со мной злую шутку. Интересно как сильно изменился город с тех времен? Остался там хоть кто-то кто помнит меня? С одной стороны было любопытно просто до дрожи, но в тоже время страшно, ведь если меня кто-то помнил, если кто-то помнил то, что я убил человека... Меня же могли сдать в полицию, а я не хотел туда, слишком страшно оставаться за решеткой. И никто не спросит, было ли все это случайностью или нет. Факт остается фактом, я чудовище, убившее Джима, но я всего лишь защищал Ким, единственную, кого я полюбил, полюбил с первого взгляда. Я просто не мог видеть, как ей причиняют боль. Интересно, а Марла знает эту страшную рождественскую историю? Наверное, нет, иначе бы она мне не то чтобы не улыбалась, вряд ли бы вообще сюда пришла. Но она должна знать, иначе я чувствовал бы себя ужасно, словно я вру этой милой девушке, которая захотела стать другом такому как я. Но пусть это будет не сегодня, пусть сегодняшний волшебный день будет ничем не омрачен. Я так боялся увидеть в глазах девушки испуг, нет, пусть сегодня она будет улыбаться, и даже если потом она больше никогда не придет, пусть в моей памяти останется этот светлый момент, пусть будет хоть одно хорошее воспоминание. Мы подошли к воротам, и Марла уже схватилась за прутья, собираясь выскочить наружу, и тут меня словно за язык кто дернул.

— Марла, ты придешь завтра? — просто так хотелось верить в хорошее. Хотелось ловить жизнь за хвост до последнего момента, пока еще есть надежда.

— Приду, обязательно приду, — она протянула руку и дотронулась до моего локтя. Я начал привыкать к простым человеческим проявлениям эмоций и сейчас как никогда чувствовал себя живым, чувствовал, как бьется мое сердце в груди за плотной кожей костюма. Сейчас меня не испугало ее прикосновение, я даже не вздрогнул и с гордостью мысленно занес это в список моих немногих достижений.

— Значит уборка? — странно, она уходила, а мне хотелось улыбаться. Не потому что она меня покидала, потому что я знал, что она вернется. А завтра я расскажу ей правду и будь, что будет. Если Марла после этого не убежит и не перестанет приходить сюда, тогда я стану самым счастливым человеком на Земле. Да! Именно ЧЕЛОВЕКОМ!

— Конечно, до завтра, Эдвард! — Марла легко проскользнула между створками ворот.

— До завтра, Марла, — я помахал ей на прощание и развернулся в сторону дома. Чувствую, сегодня ночью ко мне вряд ли придет сон. Надо подобрать слова для моего признания... Когда-то среди книг я нашел Библию, это была небольшая и пыльная книга. Религией моего «отца всегда была наука, он никогда не верил в Бога и говорил мне: «Эдвард, мальчик мой, страсть к познанию — вот что должно быть твоей путеводной звездой, знания — это высшая сила, которой можно обладать. Все остальное пустое, наш Бог — наука». Но в такие моменты как сейчас, хотелось верить, что есть кто-то там наверху, кто поможет всегда, стоит только попросить... И я просил, просил силы, для того, чтобы сказать правду, просил, чтобы Марла попыталась понять меня, просил не отнимать у меня единственного друга, которого только недавно обрел...

Опускались сумерки, и город, как всегда, зажигал огни. Я смотрел на эти самые огни, зная, что где-то там, внизу, есть человек, который придет ко мне завтра, и которому я расскажу все. Но это будет только завтра, завтра я либо вновь останусь один, либо наконец обрету в лице Марлы самого верного друга... А сейчас остается только собираться с духом и ждать.

@темы: Фанфикшн

---

Let it snow

[Суб Бота]

18.12.2011 в 22:06

Пишет  Lucifer~s Angel:

Для тех, у кого все еще нет снега

1) Введите в Google - Let it snow

2) И наслаждайтесь!

@темы: Забавности

---

Найденное)))

[Est vir qui adest]

---

Такой разный Джонни - 2

[derevotakoe]

@темы: Фанарт

---

Кажется, этого здесь не было

[+Lupa+]

Серфила я тут в поисках коллекционных фигурок по инету и набрела на вот такой мимимишный наборчик:

Варнинг - много фоток

Желающие могут даже приобрести набор за смешные 1149,44 рубля плюс перевозка (подозреваю, что обойдется примерно в столько же ): тыц

@темы: Куклы, Ссылки, Фото

---

Вторая Жизнь

[KatrinLynX]

KatrinLynX
Автор: LynX
Бета: Arria
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Марла Уилсон/Эдвард, Брайан Уилсон, Мистер Хартон
Размер: Макси
Жанр: Романтика

Глава 3. Сад. Ива. Океан.


Утро следующего дня началось до безобразия рано для меня – в семь утра. Обычно я не имею привычки подскакивать ни свет ни заря когда в этом нет особой надобности. Однако, судя по всему, привычная тягучая жизнь мне больше не грозила. Хорошенько протерев глаза и потянувшись, мое драгоценное Величество наконец-то соблаговолило встать с постели и отправиться в душ.
Из зеркала на меня смотрела довольно симпатичная девушка, правда немного заспанная и лохматая, но это дело поправимое. Да, странный мне вчера сон приснился... Я оперлась руками о края раковины. – Это ж надо, руки-ножницы… — у меня вырвался прямо таки истерический смешок. Но тут взгляд переметнулся на корзину с грязным бельем, сверху в ней лежал тот самый сарафан, в котором я вчера ходила к Бабуле Ким, на нем было несколько пыльных пятен... Значит, все таки это был не сон, а Эдвард не плод моего воображения? И я обещала прийти к нему сегодня... М-да, ну ты и влипла в историю, Марла... Но с другой стороны, если все, что я помню, произошло на самом деле, то Эдвард не опасен, и всего лишь хочет нормального человеческого общения, а ведь мне же не трудно прийти и побеседовать часик-другой? Если на то пошло, то надо собираться поскорее, чтобы вернуться домой, к часу, когда мама с Брайаном проснутся.

Через полчаса я уже вышагивала по тропинке на холм, неся в сумке большой кусок пирога, который уцелел после нашествия подружек нашей любимой мамочки. Его я захватила в самый последний момент, уже на крыльце дома сообразив, что в гости с пустыми руками ходить неприлично. На этот раз я пожалела свои ноги и ограничилась джинсами и старыми балетками, первые – от колючего кустарника, который в изобилии рос на холме, а вторые – от пыли в усадьбе и мелких камушков, доставлявших массу неудобств. Ворота самой усадьбы были приоткрыты, и я без проблем вошла в прекрасный сад, кстати, надо будет не забыть попросить Эдварда показать эту красоту целиком, ведь усадьба большая и сад наверняка ничуть не меньше. Наверное, мыслила я сумбурно, так как дико нервничала из-за предстоящей встречи, поэтому внимание перескакивало с одной темы на другую буквально за доли секунды. Тут я подняла голову наверх и увидела, что Эдвард уже ждал меня у своего наблюдательного пункта на чердаке. Я помахала ему рукой и могла поклясться, что он улыбнулся и повторил мой незамысловатый жест. Уже привычной дорогой, собравшись с духом, я поднялась к нему наверх. Он все еще стоял у своеобразного «окна» и о чем-то размышлял, я тихонько кашлянула, чтобы не напугать его, парень повернулся ко мне, сияя, словно именинник.
— Привет, Эдвард, – я подошла чуточку ближе, стараясь не зацикливать свое внимание на его руках.
— Привет, Марла, рад, что ты пришла. – Эдвард обладал одним интересным качеством, он мог практически ничего не говорить, но его глаза, как правило, с лихвой компенсировали это, потому как в них читались все его эмоции. Сейчас эти почти черные глаза светились неподдельной радостью. Он действительно ждал моего прихода.
— Ну как я могла не прийти, я же обещала тебе, – я слегка усмехнулась тому, что Эдвард рассеянно оглядывал свое скромное обиталище, явно не зная, что делать дальше, поэтому я решила немножко помочь ему: – Эдвард, скажи мне, этот сад внизу – твое творение?
Казалось, что он был немного смущен, но щеки его при этом оставались все такими же бледными какими и вчера. Эдвард посмотрел на меня слегка исподлобья и кивнул, несмело улыбнувшись.
– Тогда, может, ты покажешь мне его, я никогда не видела такой красоты? – я была твердо намерена разговорить этого застенчивого молчуна, в конце концов, журналистка я или не журналистка? Вопрос чисто риторический, хотя было видно, что для достижения цели мне придется хорошо потрудиться; но трудностей я никогда не боялась, жизнь научила. Эдвард подошел к дверному проему и отставил руку в сторону. Я не сразу сообразила, что это был галантный приглашающий жест, мол, «только после вас», надо же, а парень, оказывается, хорошо обучен правилам хорошего тона, кто бы мог подумать…
— Марла? – Эдвард все стоял в этой позе, и до меня не сразу дошло, что я слишком задумалась.
— Спасибо, Эдвард, – я прошла мимо него на лестницу, перед этим заметив, что он опять прячет свои руки за спиной, ясно, не хочет случайно споткнуться и поранить меня или себя. Мы медленно спускались на первый этаж, практически не создавая шума из-за толстого слоя пыли и паутины. Может потом предложить Эдварду свою помощь в уборке дома? Ведь с ножницами вместо рук особо тряпкой и веником не поорудуешь, а жить в таких условиях мало того что не полезно для здоровья, так еще и жутковато, да еще и совсем одному... С этими мыслями мы вышли в сад, ярко освещенный утренним солнцем. Странно, но на фоне всего этого буйства красок Эдвард казался героем черно-белого кино, он был словно вырезан из другой картинки и поэтому казался почти чужим.
— Что тебе интересно? – он стоял передо мной и переминался с ноги на ногу. Любопытная привычка, смотреть собеседнику прямо в глаза... ой, по-моему, я покраснела... так, Марла вытаскивай свой язык из... ну ты сама поняла, откуда и ответь уже парню что-то, а то еще не дай Бог замкнется и больше вообще не заговорит.
— Я не знаю, Эдвард, у меня довольно много вопросов... давай ты пока отведешь меня в свое любимое место здесь, хорошо? – сумка неприятно оттягивала плечо и норовила постоянно сползти, поэтому ее приходилось регулярно возвращать на положенное ей место. Я невольно поморщилась.
— Может, я могу помочь? – Эдвард осторожно протянул руку, лицо его было очень сосредоточенным, он даже немного хмурил брови, словно вспоминал что-то.
— Пожалуй, можешь, – я улыбнулась, сняла сумку с плеча и осторожно надела на протянутую руку, подтянув ремешок практически до локтя. Пока я проделывала эту нехитрую, в общем-то, процедуру, Эдвард боялся шелохнуться, ведь мои руки были так близко от его видимо очень острых лезвий, но как только я поблагодарила его за помощь, он просиял, словно солнышко. – Ну что, пошли? – парень радостно кивнул и повел меня по аллее куда-то вглубь сада. Как я и предполагала, сад был огромен, и в каждом его уголке, каждом цветочке и кустике чувствовалась рука мастера. А еще здесь было так тихо, словно звук вообще выключили... Но так казалось только на первый взгляд, прислушавшись, можно было различить шелест листвы и щебетание птиц, и наши с Эдвардом хрусткие шаги по гравию... Эдвард шел чуть в сторонке, бережно держа мою сумку на локте, и внимательно следил, чтобы лямка случайно не попала под лезвие, а я не сбилась с дороги. Я ведь даже не думала ее запоминать, шествуя за своим провожатым чуть ли не с открытым ртом... Внезапно Эдвард остановился, а я в очередной раз замерла от увиденного – мы стояли на краю крутого обрыва, под которым были россыпи камней и шелестел волнами океан... Недалеко от края росла большая ветвистая ива, свешивая свои ветки практически до самой земли и создавая своеобразный купол из листвы.
— Мы пришли. – Эдвард стоял в двух шагах от меня.
– Это твое любимое место? — Он аккуратно спустил по руке мою сумку на землю, кивнул и подошел к иве. Почти неуловимым движением Эдвард выстриг некое подобие арки, с видом на воду, и мы прошли под крону дерева. Я, не долго думая, уселась прямо на траву, подтянув свою торбу поближе, и довольная прислонилась к старому стволу.
– Ты испачкаешься... — он смешно склонил голову на бок.
— Не страшно, садись рядом, у меня для тебя кое-что есть, – я наконец-то вспомнила про спасенный из лап соседок пирог и полезла в сумку. Эдвард тем временем медленно опустился на землю рядом со мной, держа руки у груди, и с любопытством смотрел, как я выуживаю из сумки мамулин кулинарный шедевр.
— Что это?
— Это? Это яблочный пирог, я припасла его для тебя, ведь с пустыми руками ходить в гости неприлично. Он очень вкусный, поверь, такого ты еще не пробовал. – Я протянула ему тарелку с куском пирога.
— Я никогда не ел пирог... — он уставился на этот злосчастный кусок выпечки недоуменным взглядом.
— Что, действительно никогда? – наверное, сейчас у меня лицо было один в один как у него. Эдвард покачал головой из стороны в сторону, и я решила взять дело в свои руки.
— Ничего, ты попробуй, тебе должно понравиться, ах да, тебе наверное, трудно что-то держать, поэтому открой рот. – Я отвернулась на миг, чтобы взять кусочек пирога, повернулась и чуть не выронила его от вида дико умилительной картинки – Эдвард все так же продолжал держать руки на уровне груди и вдобавок послушно открыл рот. Мне пришлось быстро взять себя в руки, хотя улыбку спрятать было выше моих сил. Судя по откровенно смеющимся глазам Эдварда, его тоже забавляла эта ситуация. Но все же он откусил небольшой кусочек и принялся тщательно его разжевывать, пытаясь понять, нравится ему или нет. В итоге первый кусок был проглочен, а на губах парня расцвела улыбка от уха до уха. – Ну как?
— Очень вкусно, спасибо.
— Хочешь еще? – Я с любопытством наблюдала за его реакцией. И все-таки мне удалось лицезреть краснеющего Эдварда, правда, румянец был еле заметен, но все же это был самый настоящий румянец, как у любого нормального человека. Парень кивнул..
— Не стесняйся, я же это тебе принесла, – и через десять минут от пирога не осталось ни крошки, а я приступила к расспросам: – Эдвард, можно задать тебе несколько вопросов?
— Да. – Он наконец хоть чуточку расслабился и привалился спиной к дереву так же, как и я.
— Скажи, пожалуйста, почему у тебя такие руки? – я боялась, что он обидится, но видимо этот вопрос ему уже задавали не раз, на лице парня не промелькнуло и тени раздражения.
— Меня не доделали...
— Я не совсем понимаю тебя... ты же человек... — я невольно принялась рассматривать левую кисть Эдварда – четыре длинных лезвия, скрепленных в виде некой перчатки. Пятое, на месте большого пальца, было намного более коротким, и почти не бросалось в глаза. Странно все это... Когда смотришь на него, почему-то представляешь изящную аристократическую кисть с длинными тонкими пальцами, но никак не это...
— Меня не доделали... мой «отец» не проснулся... Он не успел сделать мне руки. – Эдвард больше не смотрел мне в лицо как обычно, а уставился невидящим взглядом в даль океана.
— А как давно умер твой «отец»? – судя по всему, Эдвард сам мало что знал о себе, ну ничего, я еще просто не дошла до архива, я обязательно разберусь в том, кто же этот «отец» и что случилось с Эдвардом...
— Давно.
— Как давно? – ну уж нет, от меня так просто отделаться не удастся.
— Ты мне не поверишь. – Эдвард грустно опустил голову и закрыл глаза.
— Эдвард, мне все равно, сколько тебе лет, правда, я просто хочу узнать о тебе побольше, мы же друзья? – я легонько коснулась пальцами его плеча, парень встрепенулся и снова посмотрел мне прямо в глаза. Казалось, что он смотрит прямо в душу, и от этого мурашки бежали по спине.
— Друзья. А мои руки? – он кивнул в сторону своих кистей для наглядности.
— Это не важно. Если бы я не хотела быть твоим другом, я бы сюда не пришла снова, не хотела бы узнать о тебе побольше, не сидела бы рядом с тобой под этим деревом и не кормила бы фирменным пирогом моей мамы. – Я улыбнулась своему странному собеседнику и наконец-то получила улыбку в ответ.
— Спасибо, Марла... Мне через пять месяцев будет сто сорок девять лет. – Эдвард внимательно следил за моей реакцией. Я опешила от такой даты, но постаралась не подавать виду, я же не хочу его обидеть. Да и глядя на него самого, у меня не было никаких оснований ему не верить. Нет, не в смысле, что он выглядел на все свои сто сорок девять, с виду это был парень не старше двадцати пяти, просто до этого я бы рассмеялась в лицо любому, кто бы рассказал мне о парне с руками-ножницами. Но у меня перед глазами сидит живой пример, казалось бы, абсолютно невозможного, поэтому я поверила Эдварду безоговорочно.
— А мне двадцать два. – Я постаралась улыбнуться как можно более открыто. – По сравнению с тобой, конечно, совсем младенец, но я думаю, мы не будем на этом заострять внимание. – Вот после этих слов Эдвард совсем повеселел и я снова видела по-детски искреннюю улыбку на этом в общем-то красивом, но покрытом шрамами лице, и это было просто бальзамом на душу. По крайней мере, не все еще потеряно, раз у парня присутствует чувство юмора. – А тебе не мешает столько пыли дома? – я попыталась сменить тему, так как на личном опыте знала, что если хочешь что-либо узнать, надо либо задавать все вопросы единым потоком, или же наоборот, спрашивать понемногу. Первый вариант мог отпугнуть Эдварда, да и время у меня было, поэтому пока можно спросить что-то на отвлеченную от его жизни тему.
— Пыль? Иногда мешает. Но я не могу убраться как следует. – Эдвард видимо не совсем понимал, к чему я клоню, но видно было, что ему любопытно к чему приведет этот разговор.
— Если хочешь, я могу тебе помочь с уборкой, – а что? Я всегда любила наводить порядок и позже любоваться результатами своих трудов. Знаю, что иногда бываю слишком придирчива в плане чистоты, но ничего поделать с собой не могу, хотя одно время Брайан выл от моих вечных попыток разобрать тот свинарник, который он называл своей комнатой. У Эдварда же на лице отразилось замешательство.
— Помочь убрать весь дом? – он, видимо, не воспринял мои слова всерьез.
— Именно, ведь нельзя же жить в такой пыли.
— Если только тебе не трудно... — По-моему, Эдвард сам не поверил, что осмелился попросить девушку о такой просьбе.
— Ни капельки, я люблю наводить чистоту. Поэтому готовься, завтра начнем. – Я засмеялась, а Эдвард только улыбался, улыбался и улыбался. Что ж, у всех в жизни должны быть маленькие радости, Эдварду нужен друг, так что же может быть лучше дружеской помощи? Все-таки он замечательный человек, не испорченный, чистый, правильный, добрый…Я поняла, что хочу сюда приходить не из чувства некой жалости к отшельнику, а просто потому, что мне приятно его молчаливое общество. Пусть говорят, что у журналистов нет ни стыда, ни совести, но Эдвард дает шанс не потерять этих качеств. Рядом с ним просто не хочется проявлять дурные черты характера, хочется питаться тем почти неуловимым внутренним светом исходящим от него, и самой становиться лучше.

— Марла, ты придешь завтра? – он впервые осмелился задать этот вопрос сам, когда мы дошли до ворот, и я собиралась уже выскользнуть сквозь них.
— Приду, обязательно приду. – Я протянула руку и дотронулась до его локтя, в этот раз он не попытался отпрянуть, а просто стоял, и глаза его смеялись.
— Значит, уборка? – его губы изогнулись в полуулыбке.
— Конечно. До завтра, Эдвард, – я подобрала сумку с земли и пролезла в щель между створками ворот.
— До завтра, Марла, – Эдвард помахал мне рукой и медленно двинулся в сторону дома. Правильно, Эдвард, отдыхай, завтра нас ждет непростой день, будет великая битва со следами времени.

---

Вторая Жизнь

[KatrinLynX]

KatrinLynX
Автор: LynX
Бета: Arria
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Марла Уилсон/Эдвард, Брайан Уилсон, Мистер Хартон
Размер: Макси
Жанр: Романтика

Глава 2. Размышления.

В темноте и тишине легко думать, легко наблюдать за огнями города внизу, в темноте проще представить себя с обычными человеческим руками…Да, я умею мечтать…это наверное первое чему я научился сам, после того как не проснулся «отец». Меня не доделали, и я не знал сам кто я, но я чувствовал… «Чувствовать могут только люди» — прочитал я в какой-то книге, и это вселяло уверенность в том, что я человек. Пусть странный, пусть у меня вместо рук острые лезвия, но все же человек...До того как меня нашла Пэгг, я не знал о мире за воротами практически ничего, только то, что удавалось прочитать в книге или то, что рассказывал «отец». Я не знал что такое вероломство, двуличность, злость…Мир казался тогда не сложнее правил этикета, которые зачитывал мне «отец», но все оказалось намного запутанней и в то же время в разы интересней. Я не жалею о том, что пошел тогда вместе с Пэгг, не жалею о том, что произошло, ведь ошибаться и значит жить, а мне хотелось жить…до сих пор хочется. Но все что я тогда делал, было ради одного чувства, ради одного человека – ради Ким. Я узнал, что значит любить, для меня слово «красота» означало ее глаза, волосы, ее смех… Еще она спасла меня, от людей, которые сначала казались мне друзьями, а потом отвернулись от меня. Из диковинки я в одночасье стал для них чудовищем. А я только хотел жить как все они…хотел быть нужным. Я не злюсь ни на одного из тех людей, наверное, они были еще более неприспособленные к жизни чем я сам, да и прошло много времени и никого из них уже нет, никого, даже Ким…
Я помню день два месяца назад, тогда на мой холм после тех событий впервые пришли люди. Они были все в черном, и привезли с собой какой-то большой ящик. Я наблюдал за ними со своего привычного места, в тот день я впервые увидел, что такое похороны. Когда все разошлись, ближе к закату, я пошел туда, посмотреть на каменную плиту, которую установили там люди…Так я узнал, что не стало Ким. У этой плиты я провел всю ночь, тогда я впервые заплакал, тогда я и оставил глубокие царапины на камне, прямо рядом с надписью «Здесь покоится Кимберли Томпсон, любимая мать, сестра, бабушка». После того дня я больше ни разу не спускался туда, только иногда смотрел на старую иву и серый камень под ней из своего окна, как сегодня днем…
Сегодня к плите пришла девушка. Я смотрел как она кладет букетик цветов на землю, а потом вдруг заметил, что она смотрит прямо на меня. Но все же думали, что меня тоже нет. Зачем ей понадобилось идти сюда?! Мне стало страшно от самой мысли, что меня могут найти…А еще страшнее стало, когда я услышал как открылась дверь и по лестнице зазвучали, приглушенные пылью, шаги…Захотелось забраться в самый темный угол и тихо ждать пока она не уйдет. Девушка вошла на мой чердак и начала осматриваться, она была красивой и мне почему-то захотелось рассмотреть ее получше.
— Кто здесь? – девушка обеспокоенно посмотрела как раз туда, где стоял я, прижавшись к холодной каменной стене. Больше прятаться я не хотел, только сейчас я понял, насколько мне надоело прятаться, и решил подойти поближе, хоть было очень страшно. Но стоило мне выйти в освещенный солнцем квадрат, любопытство на лице девушки сменилось маской ужаса. — П-простите, что пришла без п-приглашения, я сейчас же у-ухожу… — еще чуть-чуть и красивая незнакомка убежала бы…а я не хотел снова оставаться один.
— Я не сделаю Вам плохо – голос меня не слушался, годы молчания оставили свой отпечаток. Я попытался спрятать руки за спиной, правда почти безрезультатно. Особой надежды на то, что она останется, не было, но девушка внимательно посмотрела на меня и внезапно предложила познакомиться. Ее звали Марлой и она…улыбнулась мне?! Меньше всего я ждал, что она захочет со мной подружиться, я боялся ошибиться опять…Марла спросила как меня зовут, неужели ей вправду интересно?
— Эдвард – от ее изучающего взгляда становилось неловко, это напоминало мне то, как на меня смотрели жители городка в прошлый раз…Но она опять улыбнулась мне, и я даже не сразу заметил, что тоже улыбаюсь ей в ответ. Марла начала задавать вопросы, но про мои руки почему-то не спросила ни разу. Для меня это было странно. Почему же она так на меня смотрит? Неужели ей не страшно? Я так отвык от общения с человеком, что когда Марла захотела подойти ко мне поближе, я начал пятиться назад пока не сел на свою продавленную кровать. Сама девушка меня не пугала, наоборот, мне хотелось, чтобы она осталась здесь подольше, но я боялся неловким движением причинить ей вред. А она присела передо мной, совершенно не опасаясь лезвий за моей спиной, и спросила не обижаюсь ли я на нее за то, что она пришла. Ну конечно я не обижался, я был рад, очень рад, просто до сих пор не мог поверить, что это все не сон. Казалось сейчас проснусь и она исчезнет… Но неужели она действительно меня ни капельки не боится?
— Нет. А ты не боишься меня? – в ответ на мой вопрос, я прочел на ее загорелом лице только недоумение. Она не боялась.
— А почему я должна тебя бояться? Ты же сказал, что не сделаешь мне ничего плохого, я тебе верю. – на это я не нашелся что сказать и медленно достал руки из-за спины, боясь лишний раз шевельнуться, лишь бы не задеть свою новую знакомую. – Нет, твои руки меня не пугают, если ты смог сделать такую красоту внизу в саду, то я ничего не могу сказать кроме того, что это великолепно, это прекрасно, правда, я никогда такого не видела раньше. – Мне было абсолютно непонятно ее поведение, я мог только наблюдать как Марла поднимается на ноги и идет к моему наблюдательному посту – большой дыре в провалившемся потолке.
Девушка стояла ко мне спиной и явно о чем-то думала, наверное, на этом месте всем легко думать. Марла была совсем не похожа на Ким. Высокая, с бронзовой кожей и длинной черной косой до тонкой талии. Красивая…Ей почему-то хотелось верить. Но тут она резко обернулась, на лице сияла улыбка, и Марла произнесла фразу, которая растопила все остатки недоверия, фразу, которая до сих пор стоит у меня в ушах и заставляет улыбаться, хоть девушка уже давно ушла к себе домой.
– Ты не изгой, ты особенный – сейчас я понял, что действительно нашел настоящего друга, и я был почти счастлив, заново ожившее сердце застучало быстрее.
— Спасибо. – я смутился и даже не заметил как неосторожно сам себя порезал. Она снова подошла ко мне, намочила платок духами и приложила его к моей оцарапанной щеке. Необычное ощущение, не сказал бы что приятное, но от того, что обо мне кто-то заботиться хотелось теперь улыбаться постоянно. Через несколько минут и пары фраз, брошенных Марлой кому-то в странную звенящую штучку, она сказала, что ей надо идти домой, даже предложила пойти вместе с ней, но к этому я был пока не готов, слишком похоже начиналось все в прошлый раз, слишком свежими остались воспоминания о тех людях, о том мире за воротами. Тогда она спросила хочу ли я, чтобы она пришла снова…Сначала я подумал, что ослышался, встал с кровати и сам подошел к девушке чуть ближе, пытаясь найти намек на фальшь в ее глазах, но карие глаза были правдивы…
— Хочу. Я буду очень рад. – я действительно был рад, нет, я был почти счастлив, для меня это значило получить шанс на вторую жизнь, где я больше не буду так одинок.
– Я обязательно приду, ты теперь не один. – эти ее последние слова перед тем как уйти еще долго не давали мне даже шевельнуться. А когда я вышел из счастливого оцепенения и повернулся к своей кровати, то увидел на ней оставленный надушенный платок, который словно служил некой печатью, подкреплявшей ее слова о том, что она еще вернется и что я не один. Этой ночью мне не хотелось наблюдать за жизнью городишки внизу, не хотелось с грустью пересчитывать загорающиеся окна, этой ночью я забылся таким редким для меня сном. Мне кажется, что и во сне я наверняка улыбался.

Дорога домой, как мне показалось, заняла в два раза меньше времени чем я предполагала, хотя может быть виноваты были новые впечатления, которые роились в голове и их еще только предстояло разобрать по полочкам. Мне все не давало покоя кто же тот парень, Эдвард? Откуда его знала Бабуля Ким? И наконец, почему я не убежала с воплями, как изначально собиралась, а решила подружиться с ним? Ну начнем по порядку, на первый вопрос честнее всего будет спросить самого Эдварда, на второй…ответ на второй вопрос надо будет поискать в доме Бабули Ким или же порыться в архивах города, потому что задавать такой вопрос напрямую Эдварду мне показалось пока что неприличным. На третий же вопрос кроме меня самой ответить не мог никто, да и я не могла. Сколько себя помню, у меня никогда не возникало желания заводить дружбу с сомнительными личностями, да еще и улыбаться при этом как полная идиотка. Просто Эдвард показался мне каким-то родным, видно было как он одинок, видно по его глазам…Брр, так Марла очнись! Пора менять имя на Мать Терезу…Но в конце концов кто жаловался, что жизнь скучная? Так пусть это странное знакомство будет отправной точкой на пути к переменам. Но про Эдварда наверное лучше пока никому не рассказывать, мама конечно спит и видит, что у меня парень появится, но во-первых Эдвард на роль возлюбленного ну никак не подходит, а во-вторых мама наверняка представляет рядом со мной высокого загорелого блондина с доброй душой и тугим кошельком, а не худощавого брюнета с кучей шрамов на лице и ножницами вместо рук. Ее удар хватит. С этими мыслями я подошла к дому. Там вовсю кипел и бурлил штаб предсвадебной подготовки, и что самое ужасное, в дом набился добрый десяток маминых подружек щебечущих о цвете ленточек на стульях и свадебном меню. Я попыталась как можно незаметнее прошмыгнуть мимо гостиной наверх к себе, но претерпела в этом деле сокрушительное поражение.
— Марла! – ко мне уже несся на полном ходу паровой каток по имени Фанни Браун. Не успела я что-то вякнуть, как меня сжали в стальных объятиях, выбив из груди весь воздух. Начался час адовых мучений. Меня тискали, просили то встать, то сесть, то повертеться и распустить волосы…Я думала этот кошмар никогда не кончится, но спасение пришло неожиданно в виде моего братца, тащившего какие-то коробки.
— Мам, куда поставить это безобразие? – из-за коробок он даже не видел насколько опрометчивым было его решение зайти в гостиную. В общем пока женщины хищно переметнулись на бедного Брайана, мне удалось-таки прошмыгнуть наверх и запереться для пущей надежности.

P.S. Кому понравилось, большая просьба лайкнуть туточки ficbook.net/readfic/78740 ))

@темы: Фанфикшн, Ссылки

---

Удачное приобретение - продолжение

[+Lupa+]

Примечание автора: Я тут немного поколдовала с цифрами, чтобы уложить кое-какие исторические события, поэтому даты немного сдвинулись. В предыдущих постах уже ничего нельзя поправить, поэтому напишу здесь. Фото "папа, мама и ребенок" было сделано в 1863 году, посмертная фотография Эдварда - в 1889 году. Старик-изобретатель умер в 1920.

Предыдущая часть - здесь.
_________________________________________________________________________

* * *

31 августа 1861 года.
Сегодня первый день моей новой, настоящей жизни. Сегодня у меня родился сын. Прежде мое существование представляется мне не столь значительным, но это я посчитал достойным своего рода летописи. Поэтому и завел этот дневник. И вот первая запись. Мы с Амандой так мечтали о ребенке. Она отчего-то была уверена, что родится мальчик, и я заразился ее спокойной уверенностью. Мы даже заранее выбрали имя – Эдвард. Поистине королевское.

Потом шло множество записей, посвященных едва ли не каждому вздоху младенца и наполненных свойственным молодым родителям восторгом настоящих пионеров. Я пропускала по нескольку месяцев, зачитывая вслух лишь наиболее любопытные с моей точки зрения моменты, а также замечания Ричарда, касающиеся его работы в некоем конструкторском бюро, пока наконец эта тетрадь не кончилась. В начале следующей тетради Эдварду было около пяти лет. Здесь впервые появилось упоминание о способностях мальчика как художника.

12 мая 1866 года.
Эдвард проявляет поразительную чуткость к миру. Он способен запомнить любое место, где они бывают с матерью, и после по памяти нарисовать его – с соблюдением перспектив и пропорций, какие не встретишь и у иных взрослых, - дополнив и населив его причудливыми зданиями, существами и растениями. Недавно я с изумлением – и с великим трудом – узнал наш родной Стерлинг. При некоторой наивности, характерной для детского рисунка, он, тем не менее, прекрасно изобразил улицы и мост. Но рисунок был полон причудливых созданий – крылатых кошек, сиреневых рогатых лошадей и полосатых медведей с перепончатыми лапами. Все они в шляпах и с зонтиками прогуливались перед стрельчатыми и крутобокими домами голубого и желтого кирпича. Клянусь, я бы решил, что Эдвард прочел сочинение мистера Кэррола, если бы не был твердо уверен, что Аманда не читала ему ничего подобного, а сам Эдвард не мог достать книгу из запертого шкафа.

В дальнейшем я также не стала подробно зачитывать каждую запись в дневнике, останавливаясь по-прежнему лишь на тех, которые казались интересными.

6 марта 1872 года.
Мы переехали в Лондон: мне предложили лучшее место, так что наше семейство смогло позволить себе жить в столице. Мы остановились у дяди Аманды – он держит книжную лавку, квартира над которой также принадлежит ему; а так как мистер Бэскот – старый холостяк, то наше присутствие оказалось ему только в радость. Что же касается Эдварда, то он в буквальном смысле поселился в магазине и не собирается покидать его, пока не прочтет все книги, в нем содержащиеся. Сперва я хотел отдать его в школу, но Аманда воспротивилась, и дядя поддержал ее, заявив, что сам прекрасно обучит мальчика. В конце концов сошлись на том, что я найму для Эдварда учителя рисования.

5 сентября 1878 года.
Эдвард хочет стать художником, и его решение, по всей видимости, твердо. Даже бедный и унылый вид Милсона, его учителя, не может поколебать его уверенность. Аманда заламывает руки и рыдает, ежевечерне умоляя меня, чтобы я уговорил Эдварда подумать о карьере архитектора, которая представляется ей более престижной. Что до меня, то я не знаю, что думать, как поступить. С одной стороны, мне импонирует твердость сына, в котором все чаще проступают черты моего характера (я уж было всерьез опасался, что мать воспитала его по своему образу и подобию, сделав слишком мягким и мечтательным для юноши). Но с другой стороны, я не понаслышке знаю, как трудно пробиться в жизни, если следуешь исключительно велениям своего сердца: как тяжко мне было первое время, никому не известному мелкому инженеришке. Поскольку я отказался получить, подобно отцу и брату, юридическое образование, то почти не получал от них поддержки. С каким трудом отец Аманды дал согласие на наш брак – ведь я был не преуспевающим адвокатом с известной фамилией, а витающим в облаках изобретателем без гроша в кармане.
В то время я даже думал иногда перебраться в Америку, эту благословенную страну великих возможностей, где рассчитывал стать «человеком, который сделал себя сам». Однако Аманда стала моей женой, а вскоре в США разразилась гражданская война, и я возблагодарил бога, что остался в родной Англии.

17 ноября 1879 года.
Эдвард поступил! Теперь он студент школы Королевской академии искусств. Аманда, похоже, смирилась с тем, что наш любимый сын станет живописцем. Я же, поразмыслив, пришел к выводу, что всякий человек имеет право идти своей дорогой, стезей, которую он выбрал сам. И пусть мое сердце сжимается при мысли о трудностях, которые встретит Эдвард на этом пути, но зато я не услышу от него горестных упреков в том, что, выбрав за него, я лишил его душу устремлений, а жизнь – смысла. Потому что живопись – это сам Эдвард. Даже в минуты раздумий он умудряется делать невероятно точные и выразительные наброски.

24 июля 1884 года.
Мы снова переехали. Прибыль от патентов на мои изобретения оказалась столь велика, что у нас появился небольшой штат слуг и собственный выезд. Аманда радуется, как ребенок: все эти блистательные семейства высшего света, которые прежде не обращали на нас внимания, теперь наперебой шлют приглашения на приемы. Мне приходится сопровождать ее, хотя один бог знает, насколько мне не по душе все это дутое лицемерие. К счастью, Эдварду пока удается избежать этой муки – он оправдывается тем, что учеба и выставки съедают все его время. Правда, перед матерью он умалчивает, что выставка была всего одна, и его необычные картины приняли довольно прохладно. Впрочем, это не помешало Эдварду получить заказ на портрет. Он признался мне по секрету, что заказчик, владелец банка «Уорден и сыновья» мистер Уорден - дядя его приятеля Джона. Дядя будто бы любит представлять себя благодетелем и поддерживать юные дарования. Единственное условие – чтобы не было никаких крылатых кошек. Мое разыгравшееся воображение в ту же секунду подбросило мне образ тучного представительного банкира в окружении крылатых кошек. Я не помню, чтобы когда-нибудь так смеялся. Эдвард пообещал, что специально для меня пририсует их на каком-нибудь эскизе будущей работы.

8 мая 1885 года.
Мистер Уорден остался весьма доволен работой Эдварда. Он даже пригласил его на бал, устраиваемый им в честь шестнадцатилетия дочери. Это будет первый бал в новом Сезоне. Эдвард очень волнуется: кажется, он совсем перестал спать.

3 июля 1885 года.
Определенно, наш сын влюбился. И я точно знаю, в кого – в мисс Мэри Уорден. Эдвард целыми днями только о ней и говорит. Посвящает ей рисунки и, кажется, пишет стихи. Надеюсь, ему не придется столкнуться с тем неприятием, с которым когда-то столкнулся я – отец Мэри известен как человек довольно прогрессивных взглядов, и пусть сам Эдвард пока не очень успешен на поприще живописи, но благодаря моим успехам, он считается хорошей партией. Думаю, стоит ждать скорой помолвки, если только нерешительность Эдварда не сослужит ему дурную службу. В таких делах он все еще слишком походит на мать. Аманда долго боялась пойти против воли отца.

27 марта 1886 года.
Эдвард стал частым гостем в доме Уорденов. Иногда у меня складывается впечатление, что он бывает там чаще, чем в родном доме. Я не сомневаюсь, что этим летом следует ждать помолвки. Если бы только не его нерешительность! Думаю, нужно серьезно поговорить с ним. Я видел мисс Мэри на одном из приемов, и она показалась мне весьма ветреной особой. Кроме того, она красива и всегда окружена множеством поклонников, многие из которых могут показаться мистеру Уордену куда более выгодной парой для дочери, нежели начинающий художник.

11 августа 1886 года.
Наконец-то! Эдвард попросил руки Мэри, и она согласилась. Я прежде не видел в его глазах такого счастья. Кажется, улыбка поселилась не только на его лице, но и во всех членах. День и ночь он рисует свою нареченную: фея, волшебница, ангел, лукавый эльф – какие только образы Эдвард ни выдумывает, чтобы выразить свой восторг и обожание! Я так рад за него.

20 февраля 1887 года.
Случилось ужасное несчастье! Мистер Уорден проигрался на скачках и задолжал огромные деньги. Газеты пишут, что его банк на грани банкротства, и требуется большое финансовое вливание, чтобы он остался на плаву. Эдвард выглядит больным: он думает, что их свадьба с Мэри не состоится.
Все висит на волоске.

7 марта 1887 года.
Мистер Уорден объявил помолвку расторгнутой. Мэри вернула Эдварду кольцо и все письма и подарки. Он совершил ответный жест вежливости и заперся в своей комнате. Я боюсь туда заходить, боюсь заговорить с собственным сыном. Это страшно.

2 апреля 1887 года.
Причина разрыва выяснилась довольно скоро. Генри, один из тех молодых людей, что увивались за Мэри, оказался сыном члена палаты лордов. Я помню его – поверхностный франтоватый юнец, не имеющий собственных суждений ни по одному вопросу. Но его отец баснословно богат; он выкупил все векселя мистера Уордена и подарил их сыну. Но самое худшее то, что Мэри не выглядит грустной или тоскующей. Я подозреваю, что быть женой лорда для нее более лестно.
А Эдвард совершенно раздавлен. Аманда плачет целыми днями. Я не знаю, как мы все переживем этот удар.

31 августа 1887 года.
Сегодня у Эдварда день рождения. Он впервые вышел из комнаты больше, чем на полчаса, и ничто в его лице не напоминало о перенесенных страданиях. Я совершил постыдный поступок: воспользовавшись отсутствием Эдварда, прокрался в его спальню. Первое, что я увидел – обгорелые клочки бумаги в камине: Эдвард жег свои рисунки. Я поднял один. Господи, какой кошмар! Всю боль своего сердца мой бедный мальчик выплеснул на безмолвную бумагу, видимо, желая уберечь нас. Ни словом, ни жестом он не выдал своего горя. Не знаю, что страшнее, - слезы и стоны или этот немой крик.

16 декабря 1887 года.
Эдвард совсем ушел в себя, в мир своих чудесных фантазий. Он не замечает ничего вокруг, кажется, он даже не знает, что приближается Рождество. Он снова рисует, и эти картины прекрасны. Глядя на них, мне хочется плакать. Почему, ну почему такое нежное сердце оказалось разбитым? Господи, я знаю, что ты никому не посылаешь сверх того, что он может вынести, но мой сын…
Неделю назад в газете поместили объявление о бракосочетании Мэри Элис Уорден и Генри Фредерика Чарльза Бартонуолла. В лице Эдварда не дрогнула ни одна черта, он по-прежнему был тих и приветлив. И это было так невыносимо, что Аманда слегла в горячке. Я боюсь, что она не выдержит. Господи, не дай мне потерять ее!

8 октября 1888 года.
Эдвард совершенно болен. Врачи подозревают чахотку. Они посоветовали нам уехать из Лондона, подальше от его смога и сырости. И от воспоминаний. Мы перебрались в Абердин, славный своим мягким климатом.
От Эдварда осталась лишь тень, и глаза на бледном лице похожи на черные провалы. Мне страшно смотреть в них. Мы с матерью стараемся изо всех сил, пытаясь возбудить в нем жажду к жизни, но все напрасно. Он нас не замечает. И по-прежнему рисует. Рисует непрерывно, забывая про сон и еду. Будто боится не успеть…

19 апреля 1889 года.
Эдвард почти не встает с постели. Аманда молится. Я не вижу выхода. С головой ушел в работу.

2 июня 1889 года.
Эдвард умер.

2 января 1891 года.
Не думал я, что когда-нибудь вернусь к этому дневнику. Но руки сами потянулись к старой тетради. Хм, только посмотрев на дату, я понял, что прошло ровно полтора года со дня…
Нет, не могу.

5 января 1891 года.
Мы в Америке. Аманда настояла. Она не могла больше оставаться в Лондоне, где все напоминало ей об Эдварде. Однажды я вслух вспоминал о своих давнишних планах по переселению в Америку, и Аманда сказала, что это замечательный план. Сперва я не соглашался, но потом… Что ж, мы продали все, что имели, попрощались с друзьями и родными и уехали. Могила Эдварда осталась в Англии, и нас разделил океан, но Аманда готова была пойти на это. «Не хочу, чтобы он и после смерти был вдалеке от родины и любимой», - так она сказала. Думаю, она права.
Нашим новым домом мы избрали Флориду. Здесь тепло, солнечно, и океан совсем близко. Мы поселились в небольшом коттедже в ***. Город окружен апельсиновыми рощами и невысокими горами. Иногда я думаю: жаль, что Эдвард всего этого не видит – он бы обязательно нарисовал множество новых картин. Я заметил, что некоторые его пейзажи очень похожи на то, что я вижу здесь.
Жаль, что мы не переехали раньше. Может быть, в этом климате Эдварду удалось бы преодолеть болезнь. Может…

13 сентября 1891 года.
Мы с Амандой почти не разговариваем, а ведь раньше все наши дни были наполнены беседами. Она мучительно напоминает мне Эдварда в его последние месяцы. Она не гуляет, не любуется местными видами, не стремится завести знакомства в местном обществе. Просто сидит и перебирает вещи Эдварда. Чтобы отвлечь ее, я даже завел собаку, но без толку. От отчаянья я отнес некоторые вещи на чердак и, разглядывая картины, вдруг понял, что делать.
Я построю дом. Дом Эдварда. Он будет точь-в-точь, как на картине.

19 мая 1893 года.
Дом построен, и мы перебрались в него. Я впервые за долгое время услышал смех Аманды. Кажется, она наконец-то пришла в себя. Может быть, мы еще будем… если не счастливы, то хотя бы спокойны?

5 ноября 1894 года.
Вчера Аманда целый день гуляла с Монти, а сегодня слегла с простудой. Она так пренебрежительно относится к своему здоровью… А в ответ на мое беспокойство сказала, что все в руках Господа.
Боже, мы все в твоих руках. Не посылай мне больше испытаний.

23 февраля 1896 года.
Сегодня мы с Монти навещали могилу Аманды. Там так тихо, что хочется остаться. Лечь рядом и раствориться в запахе цветов и соленом ветре.
Когда умрет Монти, я останусь совсем один.

3 января 1901 года.
Весь мир вступает в новый век, а я сижу тут, как сыч, и вспоминаю о счастливых временах. Благодаря разумным вложениям моего капитала хватит, чтобы построить дюжину домов. Делать абсолютно нечего. Чтобы упражнять ум, я конструирую автоматы, намеренно усложняя их. Новое мое творение делает замечательные печенья, которые забирают добрые старушки из местной благотворительной организации. Они же навязывают мне свое общество и наивные душеспасительные беседы. Кажется, в их глазах я закоренелый грешник и еретик – потому что увлекся книгами, в которых содержится хотя бы малейшее упоминание о гомункулусах. Когда-то я прочитал роман миссис Шелли и был потрясен им. Теперь почему-то вспомнил. Наверное, я слишком долго живу в одиночестве.

15 июля 1902 года.
Мои конспекты по созданию искусственного человека занимают уже три тетради; особенно мне помогли труды Парацельса. Однако, увлекшись алхимией, я совершенно упустил из виду собственные умения. Почему гомункулус должен быть из плоти и крови?

24 сентября 1907 года.
Труд мой, по-видимому, так же далек от завершения, как я – от господа бога. Все, что выходит из моих рук – это многочисленные довольно неуклюжие человекоподобные автоматы. Я перепробовал множество вариантов, я открыл несколько новых соединений, я вновь начал переписываться с ведущими инженерными умами Европы и Америки, мистер Форд лично приезжал, чтобы пригласить меня работать в его компании… И все безрезультатно. Неудачи преследуют меня.

9 декабря 1918 года.
Череда неудачных экспериментов с использованием частиц собственной плоти натолкнула меня на идею попробовать плоть кого-нибудь другого. Возможно, в этом все дело – я слишком стар, и в моих клетках совсем не осталось жизненной энергии. Нужно немного, всего лишь прядь волос либо капля крови… Но кто согласится их отдать сумасшедшему ученому? Не грабить же могилы, в самом деле!

25 декабря 1918 года.
Я нашел! Среди украшений моей дорогой жены оказался перстень с волосами Эдварда. Бедная женщина, она не дожила до этого дня… Как бы она радовалась.

28 декабря 1918 года.
Он моргает, он двигается, он пробует говорить!
Три дня я не отходил от Эдварда ни на шаг. С той минуты, как он открыл глаза. Жаль, что он похож на того Эдварда, каким он был в конце. Но это он, я вернул его, я смог! Господи, я оказался сильнее тебя, сильнее смерти! Теперь все будет иначе.

- Все, это последняя тетрадь. Видимо, твой… отец больше не захотел вести дневник, - сказала я и посмотрела на Эдварда.
Он плакал.
Я тихо встала и вышла из комнаты. Иногда даже самому одинокому человеку нужно немного побыть одному.

@темы: Фанфикшн

---

Вторая Жизнь

[KatrinLynX]

Автор: LynX
Бета: Arria
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Марла Уилсон/Эдвард, Брайан Уилсон, Мистер Хартон
Размер: Макси
Жанр: Романтика

Глава 1. Знакомство.

Меня зовут Марла Уилсон, и я студентка факультета журналистики Университета Южной Флориды. Какими-то особенными талантами кроме дикого упрямства и умения играть на гитаре не обладаю, таких как я миллионы по всему миру. Но зато я точно знаю одно – чего бы я не добилась, это будет результатом только моих трудов, потому что мне рано пришлось понять, что надо учиться рассчитывать только на себя. Дело в том, что когда мне было 10 лет в автокатастрофе погиб мой отец, и матери пришлось работать на трех работах, чтобы хоть как-то обеспечить мне и моему старшему брату достойное существование. В общем и целом я с малых лет знала цену деньгам, и на колледж я заработала сама, работая санитаркой в городском госпитале. Потом я участвовала в каком-то конкурсе, сейчас уже не так просто вспомнить в чем была суть, но самое главное, что я тогда выиграла возможность обучаться в любом учебном заведении штата бесплатно. Вот собственно и все на данный момент…Если вы попросите меня описать всю мою жизнь до сегодняшнего дня одним словом я скажу только : «Скучно!». Да, смертельно скучно, ужасно скучно…Меня никогда не тянули эти шумные сборища самых популярных парней и девушек, с целью выяснить кто же из них самый крутой, которые все называли вечеринками. Мальчишки считали меня занудой и книжным червем…Еще бы, им не понять каково это считать каждый цент, чтобы быть хоть мало-мальски уверенной в завтрашнем дне, и стараться учиться как можно лучше, чтобы претендовать на повышенную стипендию. Ну это все было так до сегодняшнего дня... Дело в том, что сегодня мне на электронный ящик пришло письмо от матери, у нее были какие-то очень важные новости для меня и Брайана. Я улыбнулась, долго же мистеру Хартону пришлось ухаживать за мамой…Дело в том, что мистер Хартон – это главный врач того самого госпиталя, где когда-то я подрабатывала, а еще он был одноклассником моей мамы и как оказалось влюблен в нее еще со школьной скамьи. После смерти отца, он был первым, кто приехал помочь и поддержать, а через год стал каждый день присылать маме букеты. Неужели наша мамуля наконец-то сдалась? Не знаю, не знаю, но она настойчиво просила меня и Брайана приехать.

От Тампа до нашего маленького городишки было четыре часа езды на автобусе, И так-то в общем-то путь не далекий, а за интересной книгой время вообще пролетает незаметно. На станции меня уже встречал мой дорогой братец.
— Марла, сестренка, все мозг сушишь? – Брайан взял мою сумку, в которую я только, только запихнула обожаемую книгу «Ромео и Джульетта»…классика.
— И тебе здравствуй Брайан – я улыбнулась и обняла братца, все-таки почти полгода не виделись. Он в отличие от меня учился на другом конце штата и там же остался работать после окончания учебы. Брайан был своего рода гением биологии, весь ушел в науку при своем университете и дома практически не появлялся. До дома мы пошли пешком, а смысл было на чем-то ехать? Городишко-то всего в пятьдесят домиков-пряников плюс самые важные объекты для любого населенного пункта.
– Марла, тебе мама хоть что-нибудь объяснила, когда просила приехать? – братец задумчиво почесал в затылке.
— Нет, но тут и ребенок догадается. Я почти на сто процентов уверена, что тут основную роль играет мистер Хартон и его регулярные ухаживания. – я почти что смеялась, до чего же мужчины порой слепы, видимо мой братец ничем не отличается от большинства. И сейчас, глядя на его озадаченное лицо, невозможно было не улыбаться. – Ты только сделай удивленное лицо при маме, вот примерно как сейчас, пусть ей будет приятно.

Мама, наверное, увидела нас в окно, так как уже бежала навстречу, широко раскинув руки, а потом, обняв так крепко, что мы с Брайаном столкнулись лбами, а из глаз чуть не посыпались искры. Но все-таки как же я соскучилась по этому маленькому городу, где прошло все мое детство, а еще больше я соскучилась по маме и брату. Мама не замолкала ни на минуту, успев уже посетовать относительно моей излишней худобы и длины волос Брайана, а я только глупо улыбалась тому, что я в кой-то веки дома.

Как всегда я оказалась права, дома нас уже ждал Мистер Хартон, и весь его вид говорил о том насколько же он нервничал. Еще бы, он же не мог предугадать, как на его действия отреагируют взрослые дети возлюбленной. Как только мы вошли в комнату, он подскочил с дивана и начал переминаться с ноги на ногу, словно ему было не сорок пять лет, а восемнадцать. Зря он так нервничал, мы с Брайаном были только рады тому, что пока мы далеко наша мама будет счастлива, она это заслужила. Так что ужин прошел в мирной, можно уже сказать семейной обстановке. Вскоре тема будущей свадьбы сменилась основными новостями города.
— Брайан, а ты знаешь, что Джоанна вышла замуж на прошлой неделе? — мама как раз поставила на стол свой фирменный яблочный пирог, хотя я и так чувствовала себя воздушным шариком.
— Да? Слава Богу! – Брайан отложил в сторону скомканную салфетку – А то эта милая леди последние три месяца названивала мне по двадцать раз на дню и…
— Мам, а как поживает Миссис Томпсон? – я перебила братца, так как знала, если его вовремя не затормозить, то он может распинаться часами. Мама переглянулась с Мистером Хартоном.
— Марла, она умерла два месяца назад… — Мистер Хартон потупился, словно это он был виноват в смерти бедной старушки.
— Мистер Хартон…
— Зови меня просто Майк.
— Хорошо, Майк, послушай, что случилось? Почему вы нам ничего не сказали? – Почему-то в глазах стояли слезы…Мы с Майком не знали собственных бабушек и дедушек, и Миссис Томпсон, или как мы ее называли Бабуля Ким, заменила нам их. Помню совсем девочкой, мы играли с ее внучкой на заднем дворе, а Бабуля Ким пекла нам миндальное печенье…
— Брайан, Марла…Она была очень стара и поверь, мы в нашем госпитале сделали все что могли…
— Да, да, конечно, просто она была таким хорошим человеком, надеюсь ей лучше там, на небесах…Я не ожидал…А ее семья? –даже Брайан перестал улыбаться и запустил пальцы в свои непослушные каштановые вихры…Он тоже был сильно привязан к Бабуле Ким…
— Уехали, исполнили последнюю волю старушки и уехали… — мама обняла нас с Брайаном, и я снова почувствовала себя меленькой девочкой со смешными косичками и сборником сказок под мышкой…
— Что за последняя воля? – Брайан наконец убрал руки от лица.
— Странная…попросила похоронить ее на территории той старой усадьбы на холме… — мама покачала головой, ведь просьба была действительно странной…Никто, даже самые отъявленные хулиганы почему-то не заходили на территорию старой усадьбы…По слухам, там жило привидение, которое никого не пускало туда или не выпускало оттуда…я уже не помню, просто жутковатая старая городская легенда.
— Завтра надо будет сходить проведать ее…А сейчас я хочу спать, всем спокойной ночи – я резко поднялась со стула и вышла из столовой. День выдался непростой, и я действительно устала…Моя комната…надо же, мама тут ничего не трогала с моего прошлого визита на Рождество. Даже моя старая школьная коллекция жуков стояла на своей полочке. Приведя себя в порядок, я залезла под одеяло и почти сразу же уснула . Почему-то перед глазами стояла улыбающаяся девушка с золотистыми волосами. Я видела ее только на фотографии, там она была еще студенткой…Передо мной стояла Бабуля Ким, совсем еще молодая, примерно такая как я сейчас. Тут я заметила, что мы стоим у ворот усадьбы.
— Девочка моя, сделай то, на что не осмелилась я, помоги ему… — Бабуля Ким подняла глаза наверх, всматриваясь в неживые окна – А сейчас мне пора… — и девушка растворилась в воздухе. В глаза стал бить яркий свет, очертания усадьбы стали пропадать, а вместо них вырисовывались очертания моей комнаты. Я потерла глаза кулаками. Мда, приснится же такое…

Позавтракав, я решила все таки исполнить свое вчерашнее обещание и навестить Бабулю Ким…В ближайшем цветочном магазине я купила букетик фиалок, это были ее любимые цветы, и отправилась на холм. Усадьба находилась в нескольких шагах от нашего дома, ведь он был последний на улице. Ворота заржавели, местами погнутые прутья представляли собой унылое зрелище…Левая половинка ворот так вообще лежала на земле…Совсем некстати вспомнилась история про призрака, но я быстро отмела эту детскую страшилку и смело прошла дальше. Заросшая травой и кустами дорожка медленно поднималась наверх к самой усадьбе, которая больше напоминала маленький замок…Но вбок вела совсем другая, ухоженная, вымощенная плиткой, туда я и пошла. Дорожка привела меня к большой иве, под свисающими ветками которой стояла надгробная плита…
— Ну здравствуй Бабуля…Так жаль, что мы с Брайаном даже не успели с тобой попрощаться…без тебя пусто в городе. – я смахнула непрошеную слезинку со щеки и положила рядом с плитой свой букетик фиалок…Странно, здесь почему-то так спокойно и солнечно, что даже не верится, что сейчас я стою над могилой усопшего дорогого мне человека…Тут на плите сбоку я заметила царапины, словно какой-то зверь оставил свою метку…Это ж какие когти надо иметь, чтобы разрезать гранит как масло?! Мне стало как-то не по себе…Еще совершенно не вовремя я вспомнила свой сегодняшний сон…Кому я должна была помочь? Так же как во сне Бабуля Ким, я посмотрела на замок…Мне показалось или в окне я видела человека?! А вот теперь мне стало по-настоящему страшно… — Эх Бабуля…что же ты имела ввиду? – я оглянулась на плиту и снова уставилась на то окно, где будто бы мелькнула чья-то тень…Сейчас ничего подобного я не заметила…Но черт бы побрал мое неуемное любопытство! Теперь меня распирало от противоречий. С одной стороны страшно…это типично девчачье, а с другой стороны безумно интересно, действительно ли мне просто показалось или там и вправду кто-то есть?...это уже профессиональное журналистское. Примерно с минуту я теребила свою косу, и все же любопытство пересилило…

Поднимаясь по довольно крутой еле заметной тропинке, я уже костерила себя на чем свет стоит. Вот вечно мне неймется, обязательно надо залезть куда-то откуда позже придется как минимум делать ноги…Ветки кустарников мертвой хваткой вцеплялись в подол моего персикового сарафана, а в босоножки постоянно набивались камешки, отчего мое и без того неважное настроение портилось еще больше. Внезапно я уткнулась еще в одни ворота, вот те раз! На первый взгляд они казались запертыми, но хорошенько дернув за ручку и чуть не пропахав носом землю, мне все таки удалось открыть заржавевшую конструкцию настолько, что я смогла туда протиснуться. Когда я закончила вытряхивать очередной ужасно надоедливый камешек и огляделась вокруг, у меня сперло дыхание от красоты…Зеленые фигуры…всюду…выполненные с таким мастерством, что казались почти живыми…и цветы, очень много цветов…кто же это все сделал?...Но тут я опять поймала какую-то тень наверху в замке и решила, что это великолепие от меня никуда не денется и рассмотреть его я всегда успею, поэтому поспешила к большой резной двери с молотком. Постучав пару раз для приличия и не дождавшись ответа, я не без усилий открыла дверь и вошла внутрь. Да, такое количество пыли вызывало во мне оторопь, тут нельзя было ступить, чтобы в воздух не поднялась целая пыльная туча. Мебель, накрытая тканью, какие-то портреты по стенам, но из-за слоя грязи и пыли я не могла понять кто там был изображен. Повернув голову направо я увидела то, что заставило мои брови взлететь вверх — огромная машина, механизм…пусть запущенный, не работающий, но все же…такая махина…Интересно для чего она была нужна? Я продолжала осматривать первый этаж, внезапно, я увидела четкий отпечаток мужских ботинок в пыли, следы вели по винтовой лестнице наверх…Что ж, раз сюда залезла, то будь добра доведи дело до конца, а то сама же спать не будешь потом. Верхний этаж казался более обжитой чем первый, тут точно кто-то был…Следы привели меня к в большую комнату с проломленной крышей ровно посередине. В углу стояла кровать, если это можно было назвать кроватью…Продавленная, набитый сеном матрас…и много вырезок на стене, из журналов и книг…Тут в дальнем углу, самом темном, я заметила какое-то шевеление…
— Кто здесь? – я была точно уверена в том, что это не призрак, это совершенно точно был человек…а человек, создавший такую красоту внизу просто не мог быть плохим…в это почему-то хотелось верить…Тень поднялась и медленно начала двигаться ко мне, я осторожно пошла навстречу, но резко затормозила, когда человек вышел на свет. О Боже! Это был худощавый парень в черном костюме, очень бледный…но самое страшное…его руки! Вместо кистей были жуткие ножи! Мне хотелось закричать и убежать отсюда как можно быстрее, но ноги словно приросли к полу… — П-простите, что пришла без п-приглашения, я сейчас же у-ухожу… — голос дрожал, я начала пятиться к выходу, но парень сам остановился и попытался спрятать свои руки за спиной, но ему это плохо удавалось.
— Я не сделаю Вам плохо – тихо прошелестел незнакомец, и тут я повнимательней посмотрела на его лицо…Да он испугался меня больше чем я его! Господи, сколько же шрамов… А взгляд…я один раз видела такой взгляд, у щенка, которого злые мальчишки привязали к столбу и пытались ударить палкой, но эта самая палка досталась мне, когда я буквально закрыла несчастное животное собой…Выдернув себя из мрачных воспоминаний детства, я попыталась улыбнуться незнакомцу. Он отшатнулся…Интересный поворот…я конечно не великая красавица, но не настолько же все плохо…
— Я верю Вам. Простите, я наверное Вас напугала, просто мне показалось, что здесь кто-то есть и стало любопытно, понимаете? Простите , что ворвалась без спроса. Может лучше тогда познакомимся раз я уже здесь? Меня зовут Марла Уилсон, я живу тут в городе буквально у подножия этого холма. А как Вас зовут?
— Эдвард – парень чуть-чуть расслабился и уже смотрел на меня не так испуганно.
— Может перейдем на «ты»? Ты кажешься ненамного старше меня. – я еще раз ему улыбнулась и в ответ получила некое подобие несмелой улыбки. Эдвард медленно кивнул. – Скажи Эдвард, ты здесь живешь? – еще один кивок….дааа, не разговорчивый ты, парень… — Совсем один? – снова кивок… — Ты не обижаешься, что я к тебе пришла и напугала? – я сделала шаг вперед, но Эдвард все пятился и пятился назад пока не сел на свою кровать. – Не бойся меня пожалуйста, я ни в коем случае не желаю тебе зла – я присела перед ним на корточки и слегка коснулась рукой его колена, он вздрогнул. – Так ты не обижаешься? – я заискивающе посмотрела в его щенячьи глаза.
— Нет. А ты не боишься меня? – парень, казалось, был удивлен, но мимика у него была такая же немногословная как и его речь…Он лишь слегка наклонил голову набок.
— А почему я должна тебя бояться? Ты же сказал, что не сделаешь мне ничего плохого, я тебе верю. – я не знаю почему, но мне хотелось, чтобы Эдвард перестал меня бояться, я чувствовала насколько он одинок и не видела ничего плохого, если стану ему другом. Никогда не верила в вещие сны, но мой вчерашний был таким, я была в этом уверена. И теперь я поняла, что имела ввиду Бабуля Ким, точнее кого…Она хотела, чтобы я помогла Эдварду…Что же их связывало? То что это было так, понятно как дважды два…А я знала что такое быть одинокой, отвергнутой обществом, может быть именно поэтому Эдвард не вызывал у меня ничего кроме желания помочь, желания сделать его жизнь чуточку лучше…Как ни странно меня совершенно не пугали его руки. Если он этими руками мог создавать все те шедевры внизу, то это прекрасно…в конце концов у всех свои недостатки и ножницы вместо кистей не самый большой из возможных…Из моих размышлений меня выдернул озадаченный взгляд Эдварда – он достал свои руки из-за спины и теперь держал их на уровне груди и почти не шевелился, боясь сделать неосторожное движение. Я догадалась, что он имеет ввиду и ответила – Нет, твои руки меня не пугают, если ты смог сделать такую красоту внизу в саду, то я ничего не могу сказать кроме того, что это великолепно, это прекрасно, правда, я никогда такого не видела раньше. – Я поднялась на ноги и подошла к дыре в крыше, отсюда открывался вид на весь сад, а там внизу весь город был как на ладони…и плита на могилке Бабули Ким тоже была замечательно видна отсюда…А там далеко можно было даже разглядеть океан…Я повернулась лицом к парню сияя улыбкой. – Ты не изгой, ты особенный. – Так улыбаться как он, так искренне, могут только маленькие дети, и он улыбался мне, больше не пытаясь отвести взгляд.
— Спасибо. – тут он неловко дернулся и порезал себе щеку одним из лезвий.
— Тихо, осторожнее, дай я помогу – я достала из сумочки свой носовой платок, намочила его духами – Сейчас будет немного щипать – я присела перед ним и аккуратно приложила платок к порезу. Эдвард дернулся, но улыбнулся. Я держала платок около минуты, пока кровь не перестала идти. Тут у меня зазвонил мобильный телефон, черт бы побрал Брайана! Опять Эдвард испугался! – Тихо, это всего лишь телефон, не бойся – объяснила я Эдварду и нажала на кнопку.
— Марла, ты где пропадаешь уже часа четыре прошло! – Брайан никогда не отличался особой сдержанностью…
— Брайан, во-первых не кричи, во-вторых я пошла проведать Бабулю Ким и потом чуть прогуляться. Скоро буду дома, не волнуйтесь, я уже не меленькая.
— Ну ладно, давай быстрее, а то мама переживает. – Брайан повесил трубку, и я положила телефон обратно в сумку.
— Послушай Эдвард, мне сейчас надо возвращаться домой, ты не хочешь пойти со мной в город? – он отчаянно замотал головой. – Ну хорошо, хорошо, успокойся, тогда хочешь я приду к тебе еще завтра? – Эдвард поднялся с кровати и где-то с полминуты всматривался мне в лицо, даже как-то неловко стало…
— Хочу. Я буду очень рад. – он улыбнулся.
— Ну тогда до встречи – я аккуратно взяла одно из лезвий с незаточенной стороны и подвигала вверх-вниз – что-то вроде рукопожатия. Оглянувшись напоследок я внимательно посмотрела на своего нового знакомого и с улыбкой сказала – Я обязательно приду, ты теперь не один.

P.S. Кому понравилось, большая просьба лайкнуть туточки ficbook.net/readfic/78740 ))

@темы: Фанфикшн, Ссылки

---

И... "Что-то особенное"

[Рената Бедро]

Тоже крохотный драббл, который может быть и выльется во что-то, а может останется вот такой маленькой изящной зарисовкой.

ficbook.net/readfic/84844

@темы: Фанфикшн, Ссылки

---

Вторая жизнь

[Рената Бедро]

Очень милый и добрый фанфик, в процессе создания. Надеюсь, автор придёт сюда, чтобы самолично публиковать здесь его текст А пока - анонс и ссылочка!

ficbook.net/readfic/78740

@темы: Фанфикшн, Ссылки

---

И будет снег - иллюстрация 4

[Edward Scissorhands.]

24.10.2011 в 07:13

Пишет  Рената Бедро:

Новая иллюстрация!))
Я её чуть не проворонила! Вот она...

@темы: Фанфикшн, Фанарт

---

Такой разный Джонни:)

[derevotakoe]

@темы: Фанарт

---

И будет снег - иллюстрация 3

[Edward Scissorhands.]

11.10.2011 в 22:26

Пишет  Рената Бедро:

Третья иллюстрация!
Прихожу - и снова приятный сюрприз!

@темы: Фанфикшн, Фанарт

---

И будет снег - иллюстрация 2

[Edward Scissorhands.]

04.10.2011 в 21:45

Пишет  Рената Бедро:

Вторая иллюстрация!
Ольга Журавлёва продолжает рисовать! Она самокритична, но мне очень нравится то, что она делает!

@темы: Фанфикшн, Фанарт

---

И будет снег - иллюстрации

[Edward Scissorhands.]

30.09.2011 в 22:01

Пишет  Рената Бедро:

Первая иллюстрация
Прихожу, залаЗИЮ в Новости Вконтакте и вижу... Летящего Эдварда! Первая картинка, и это...Это...*задыхается* Я ждала детских каких-то рисунков, дилетантского фанартика, а тут - полноценная, очень со вкусом, иллюстрация... Смотрите...

@темы: Фанфикшн, Фанарт

---

Удачное приобретение - продолжение

[+Lupa+]

Предыдущая часть - здесь.
______________________________________________

Три последующие недели прошли под знаком Жучки. В смысле, я с утра до ночи впахивала, как ломовая лошадь, краем глаза отмечая происходившие с домом перемены. За это время мне пробросили времянку до второго этажа, что позволило работать, не отходя далеко от… головы Эдварда. Да, так, пожалуй, будет правильно. По большей части я сидела, закопавшись в чертежи и схемы, и тут подсказки Эдварда были просто неоценимы. Но помимо этого мы с Диком просто поселились в местной администрации и библиотеке – во всяком случае, я. Несмотря на то, что городок был маленький, архив прессы оказался поистине громадным – хотя, справедливости ради, в него ведь стекались газеты со всего округа. А уж как я выбивала из архивариуса в администрации доступ к «документам личного характера», как он их называл – битва за Средиземье просто отдыхала. Назгул фигов пополам с дементором, всю душу из меня вынул… Угу, душу вынул, ум вложил, вот я зажил – не тужил… Бред-то какой в голову лезет. Неплохо бы и отдохнуть, а то грохнусь при Ларри в обморок, он с ума сойдет.

Короче, я, пока не выяснила все про прежнего хозяина – не успокоилась. Даже узнала, где он похоронен, хотя, в отличие от сведений о каменоломне, из которой брали камень для дома, эта информация особой смысловой нагрузки не несла, разве что для Эдварда. Кстати, упоминания о похоронах его тезки я тоже не обнаружила и, памятуя о посмертной фотографии, сделанной в Абердине, предположила, что тот Эдвард был похоронен в Англии. Но вообще странное ощущение: сидишь и читаешь короткую статью в местной ежедневной газете от 29 декабря 1910 года, в которой рассказывается о страшной находке, сделанной местной же полицией, в которую обратился молочник – ему показалось странным, что хозяин вот уже третий день не забирает с крыльца бутылки с молоком. В огромном стылом доме, в заставленном таинственными механизмами холле, на полу было найдено тело хозяина. Следов насильственной смерти не обнаружено, кроме странных порезов на щеках, носящих, однако, посмертный характер; по заключению судмедэкспертов тело пролежало так не больше недели. Ну да, вряд ли молочник работал в Рождество. А я все сидела, сидела… и представляла, каково это – находиться в одном доме с трупом. И не просто там каким-нибудь левым жмуриком, а телом фактически родного отца, единственного человека, которого ты в жизни знал. И ты не можешь ничего сделать. Ни отнести его куда-нибудь в более подходящее, нежели каменный пол, место, ни укрыть толком, ни даже позвать на помощь. Потому что ничего-то ты не знаешь о мире снаружи, не успел он тебя научить… И вот ты прячешься в самый дальний угол, может, на тот же чердак, лишь бы только не видеть того, во что превращается труп после смерти, - или наоборот, сидишь рядом, не в силах отойти и… бросить его тут одного. Да, от одного этого можно серьезно поплыть крышей.

А газета та до сих пор выходит. Сама видела. Выверты истории.

Потом я еще пролистала вперед, нашла пару упоминаний про дом. Поскольку никаких наследников «дома на холме» не обнаружилось ни в США, ни в Великобритании, он оказался в «подвешенном» состоянии, которое вскоре разрешилось, поскольку дом был продан с аукциона за долги покойного владельца. И с тех пор кочевал от одного агентства недвижимости к другому – никто не хотел его покупать – и дряхлел, осыпался, разрушался... Вместе со своим единственным обитателем.

Чуть позже я выкроила время, чтобы съездить на кладбище, где разыскала два надгробия с полустертыми надписями. Время не пощадило камень. Я присела на корточки, подивившись тому, насколько мистер Ричард Гетсбэри оказался предусмотрителен по поводу своей смерти, оставив подробные указания, как и где следует его похоронить, и даже оставив под это дело некую сумму – и насколько он был беспечен в отношении своего детища, которого явно любил, как сына. Или он действительно привык считать того сыном, забыв о том, что настоящий сын давным-давно покоится где-то в английской земле? А может, у старика просто начался Альцгеймер и он перестал различать прошлое и настоящее… Я положила на каждую могилу по букетику фиалок и ушла, пообещав себе как-нибудь сводить сюда Эдварда. Когда вся эта опупея с ремонтом закончится.

После короткого перерыва на сентиментальные копания в документах, я снова впряглась в работу. И еще неделю спустя настолько выдохлась, что Ларри, осмотрев мою тушку придирчивым оком, назначил мне принудительный отдых на несколько дней. А тут и дожди начались.

Как я ни старалась, к мастерской меня особо не подпускали, поэтому ничего не оставалось, кроме как продолжить исследование дома. Впрочем, поразмыслив, я решила ограничиться своей комнатой, вернее, комнатой бывшего хозяина. Чтобы не оставлять Эдварда одного – он и так уже, кажется, выучил наизусть весь репертуар моего плеера. Хватит. Он и так слишком долго был один, тем более сейчас, когда еще и двигаться не может.

В комнате же единственной достойной внимания вещью, на мой взгляд, был то старинное бюро, в котором я когда-то - кажется, много-много лет назад, хотя на деле прошло не более двух месяцев, - отыскала ключи от сундучка с фотографиями. И теперь я сидела перед ним на пыльном полу. Справа – ящик с инструментом на всякий случай, слева – ящик с головой Эдварда, чтобы ему было лучше видно.

- Можно? – спросила я.

- Что - можно? – не понял меня Эдвард.

- Можно мне вскрыть бюро? Как-никак, он принадлежал твоему… отцу.

Я хотела сказать «создателю», но это слово было каким-то… неправильным, что ли.

- Да, пожалуйста, - ответил Эдвард. И добавил зачем-то. – Отец умер.

Мне показалось, что он так и не понял, почему я спрашивала у него разрешение.

Как бы то ни было, я принялась открывать все отделения и ящики подряд, начиная с самого верха. Бумаги, какие-то безделушки, сломанные перьевые ручки, письменный набор с засохшими в чернильнице чернилами, стеклянный флакон с теми же чернилами, карандаши, писчая бумага, снова документы… По мере того, как росла гора предметов, росло и мое разочарование. Нет, это могло представлять интерес, но ничего сенсационного. Не то чтобы я мечтала о каких-то сокровищах, золоте там, однако неистребимое детское желание найти что-то чудесное не давало покоя. Наконец не осталось ни одного не вытащенного ящика, ни одной запертой дверцы (тут мне пригодился набор отверток), а чуда так и не произошло.

- Все, - вздохнула я, поворачиваясь к Эдварду. – Жаль…

- Отец любил тайники, - невпопад отозвался Эдвард. – Здесь есть потайное отделение.

- Как? – взвилась я. - Где?

- Сзади. Я видел.

- И что там было?

- Не знаю. – Эдвард посмотрел на меня. – Отец не показывал.

Я пораскинула мозгами, поиграла бровями, сморщила нос: в общем, изобразила бурный мыслительный процесс, потом решительно отодвинула бюро от стены. Сзади была гладкая стенка, какой и положено быть у мебели. Я заглянула в отверстую пасть бюро спереди, потом опять назад, слева, справа… ага. Вроде бы слева пространство меньше. Возможно, там двойная стенка. Я провела рукой по задней стенке, потом по днищу и нащупала какую-то пимпочку. Нажала. С жутким скрипом часть стенки чуть отъехала в сторону и застопорилась. Я всунула в щель одну из отверток и с трудом сдвинула стенку еще дальше, расширяя отверстие, а потом окончательно открыла потайное отделение руками. Каждое мое действие сопровождал все тот же ужасающий скрип. Видимо, механизм заржавел.

В отделении обнаружилось насколько одинаковых тетрадей в черных кожаных переплетах. Без каких-либо опознавательных знаков. Наугад я раскрыла одну из них, пролистала. Судя по записям и мелькавшим время от времени датам, это был дневник. Дневник старого мистера Гетсбэри.

Дневник отца Эдварда.

Когда я сказала Эдварду об этом, он ничего не ответил.

- Ты не знал, что отец вел дневник? Никогда не видел.

- Никогда.

И снова молчок.

Да что ж такое! Просто клещами из него слова вытягиваю!

- Тебе обидно, что отец что-то скрывал от тебя?

- Нет. – Эдвард опять надолго замолчал; я уже не знала, что и думать, когда он спросил меня: - Дневник – это ведь что-то личное?

- Ну… да, - с сомнением протянула я. – Предлагаешь положить на место и сделать вид, что мы их не находили?

Черт, а ведь скажет: «Да», - и что тогда? Я так хотела их прочитать!

- Нет, не нужно. Ты этого не хочешь.

Телепат фигов!

- Не хочу. Но решать тебе. Можно мне их изучить? Я буду читать вслух, чтобы ты тоже знал. Или ты этого не хочешь?

- Хочу, - просто ответил Эдвард, и я впервые подумала, что, возможно, он тоже мало знал о своем отце и стремился узнать побольше. Будто оживляя таким образом чудаковатого и, что уж там, малость эгоистичного старого изобретателя.

- Тогда ладно.

Кряхтя, я перетащила ящик с Эдвардом на свою кровать, уселась рядом, пересмотрела дневники и разложила по порядку по датам. Взяла самый первый по счету, открыла…

И начала читать.

@темы: Фанфикшн

---

Сестра

[Edward Scissorhands.]

Моя сестричка, Snowy...

---

Эдвард в прочтении моего друга

[Jack-Dow]

11.07.2011 в 12:15

Пишет  Виконт Крюглов:

Эдвард руки-ножницы, весьма беспримерно

Выкладываю. Да не поругают меня за поругание.

ищео

Как я говорил, фотосессия продлилась десять минут, поэтому умных поз нету. И красилось под Гайдая. *оправдался*

@темы: Остальное, Фото

---

Удачное приобретение - продолжение

[+Lupa+]

Предыдущая часть - здесь.

* * *

От этого простого жеста мое собственное сердце тоже едва не остановилось. А ну как мы в чем-то ошиблись, и оно больше не забьется? А ну как мы неправильно подсоединили трубки, и Эдвард уже никогда не очнется? Глаза его были закрыты, а значит, определить, притворяется он или нет, я не могу – пока не останусь с ним наедине. Но хватит, хватит бояться, дура – одернула я себя. Аккумулятор в порядке, мотор работает, кровь резво бегает по сосудам, а остальное поправимо.

Я перевела дух.

- Ларри, голову тут оставлять нельзя. В воздухе будет полно пыли, весь наш труд может пойти насмарку.

- И что ты предлагаешь? – Ларри вопросительно посмотрел на меня.

- Предлагаю отбуксировать это все ко мне в комнату. Только одна я не донесу – тяжеловато будет.

- ОК.

Ларри наскоро обтер руки ветошью и достал мобильник.

- Значит так, парни, мы с Габи тут свою часть работы закончили, поэтому двигайте сюда. И оставшееся оборудование прихватите.

Десять минут спустя в мастерской уже было не протолкнуться. Вновь пришедшие, сгрузив детали и инструменты у порога, столпились вокруг разобранного туловища, цокая языками, восхищенно матерясь и присвистывая. Ларри отрядил мне в помощь Майка – молоденького парнишку-подмастерье – и мы с ним в четыре руки осторожно сложили голову Эдварда, сосуды, аккумулятор и двигатель в большой ящик и отнесли на второй этаж.

- Ты спускайся и скажи Ларри, что я скоро буду, ладно? – напутствовала я парня, закрывая за ним дверь.

Потом развернулась и прислонилась к двери спиной.

- Эдвард, все в порядке, можешь больше не притворяться.

Сказала и замерла в ожидании.

Казалось, целую вечность спустя веки Эдварда затрепетали и поднялись.

- Ты как? – шепотом спросила я, страшась услышать ответ… а еще больше страшась вовсе ничего не услышать.

- Хорошо, - донесся до меня тихий ответ. – Отец разбирал меня время от времени, так что я привык.

- И ты молчал! – возмутилась я. – Я тут чуть сердечный приступ не заработала, а ты…

- Извини. Но он никогда не разбирал меня полностью… и не вынимал…

Он не договорил, но я поняла, что Эдвард имеет в виду свою «кровеносную систему».

- Ладно, проехали. Слушай, мне придется сейчас уйти, скорее всего, до вечера, а может, и за полночь задержусь – я неплохой механик, моя помощь придется кстати, а чем больше рук, тем раньше мы закончим. – Я понимала, что говорю слишком быстро и взволнованно, будто оправдываюсь за то, что придется оставить его одного, да еще без возможности двигаться.

- Я подожду.

Эдвард с любопытством оглядел возвышающиеся вокруг детали.

- Это… мое?

- Угу, - я кивнула, одновременно прикидывая, чем бы таким занять Эдварда до моего возвращения. О, идея! – Эдвард, ты музыку любишь?

- Не знаю. Наверное.

- Тогда давай я оставлю тебе плеер… вроде бы он был заряжен. Я бы дала тебе электронную книгу – помнишь, я тебе ее показывала – но тогда тебе придется все время держать стилус зубами, а это не слишком-то удобно.

Я покопалась в рюкзаке, достала свой видавший виды плеер, включила – он был заряжен наполовину, так что до вечера бы всяко хватило – настроила плейлист и подошла к комоду, куда мы с Майком взгромоздили ящик. Аккуратно пристроив наушники на голове Эдварда, я принялась жать кнопку громкости.

- Скажешь, когда достаточно…

- Достаточно.

- Ну как, нравится тебе?

Судя по всему, Эдвард хотел кивнуть по привычке, но когда от тебя осталась одна голова, сделать это несколько… затруднительно, поэтому моему молчуну пришлось отвечать:

- Да.

Я оглядела ящик и решила, что Эдварду неудобно лежать среди груды деталей. Забавно, как роботу может быть неудобно? Но отчего-то я была в этом уверена. Поэтому снова залезла в рюкзак – на сей раз за одеялом. Уложив голову на мягкую ткань, я улыбнулась:

- До вечера, Эдвард, - и быстренько смылась из комнаты.

В мастерской уже вовсю кипела работа: кто-то что-то чистил, кто-то разбирал недоразобранное; трое человек во главе с Ларри сгрудились над сердцем Эдварда, очевидно, обсуждая его устройство.

- Ларри, что мне делать? – с порога спросила я.

Ларри поднял на меня глаза и выпрямился.

- Принцесса, я помню, что тебе всегда неплохо удавались чертежи…

- Но у меня нет образования, - запротестовала я, мигом догадавшись, куда он клонит.

- Я тоже самоучка, а ко мне спецом прилетают за консультацией ведущие конструкторы таких монстров автомобилестроения, что ты бы не поверила, если бы я их тебе назвал. Так что не выделывайся, а бери отсюда все бумаги и иди-ка ты ко мне в фургон – будешь отвечать за те новые детали, о которых мы говорили. Ребра и все такое. И в твоих же интересах сделать эти чертежи как можно быстрее. А потом я позвоню своему человечку, и мы их отвезем на завод.

- А нельзя перенести комп и планшет ко мне в комнату? Мне наверняка понадобится куча уточнений, а со второго этажа бегать куда ближе, чем от ворот.

- Это ты у Дика спроси, - Ларри кивнул в сторону окна. – У него электростанция. Держи ключи, пароль ты знаешь.

- Угу.

Я вздохнула, сгребла со столов и планшета чертежи, относящиеся к корпусу, оставив Ларри те, что касались внутренней начинки, и поплелась во двор. Там, после недолгих поисков отловив Дика, получила от него исчерпывающую информацию о невозможности вотпрямщас пробросить кабель на второй этаж.

- Я же сказал, нужна времянка, - горячась, объяснял он. – Договоренность с коммунальными службами у меня уже есть, но работы начнутся завтра. А электростанцию сейчас перегружать не дам, иначе все встанет.

- Ладно, не кипятитесь, я просто спросила, - пробормотала я и, перехватив бумаги поудобнее, направилась к машине Ларри.

Это был вместительный фургон из тех, что называют автокемперами, - с душем, туалетом, кухней, спальней и даже небольшим кабинетом. Вот там-то я и расположилась. Несколько минут, пока включался комп, посидела, собираясь с мыслями и вспоминая слегка выветрившиеся от неиспользования навыки.

А потом выдохнула и принялась за работу.

Очнулась я, когда на часах было далеко за одиннадцать. Потому что заявился Ларри и погнал меня спать, предварительно всучив сэндвич с ветчиной и бутылку холодного пива, что было весьма кстати – про ужин я забыла напрочь. И про Эдварда тоже. Как он там, один и не в состоянии пошевелиться? Виновато кусая сэндвич, я поползла домой, благо парни Дика развесили кругом фонари, и теперь можно было не бояться вписаться во что-нибудь неожиданное.

Эдвард был там, где я его оставила. «Ну да, - ехидно заметил внутренний голос, - а ты думала, он сбежит на Ямайку?» Глаза его были закрыты. Я приблизилась, поставила еду на комод возле ящика и, выключив плеер, подцепила наушники.

- Привет. Скучал?

Он посмотрел на меня своими чуть печальными глазищами, пробивая очередную брешь в моем сердце. В последнее время это случалось все чаще.

- Не очень. Я привык быть один.

Ну да, я помню. Помню, как ты ходил за мной все эти дни, будто привязанный. Нельзя к этому привыкнуть. А если так случилось, значит, что-то важное ты внутри себя потерял.

- А я с чертежами возилась, - сообщила я. – Ваяю тебе облегченный корпус. И вообще… Должно получиться здорово, прочности хватит на века.

- На века? – Эдвард вскинул свои несуществующие брови. – Это очень долго.

- Ага, будешь ты у меня почти бессмертный. Коннор МакЛауд, только без катаны.

Конечно, Эдвард мою шутку не оценил.

- Значит, я буду жить и после того, как ты умрешь?

Опа! Вот кто меня тянул за язык! Самое время сейчас для обсуждения подобных вопросов. О жизни, Вселенной и вообще, бляха-муха!

- Да, наверное…

Нужно же было хоть что-то ответить.

Эдвард закрыл глаза. Черт-черт-черт! Я не собиралась доходить до этого, я не хотела… Черт! Надо что-то делать, причем очень быстро.

- Эдвард, посмотри на меня, - громко сказала я.

Он встрепенулся.

- Люди умирают. И всё вообще умирает рано или поздно. Даже Солнце когда-нибудь погаснет. У всех свой срок, как это ни банально звучит. Да, велика вероятность, что ты переживешь меня, мою дочь и ее детей, но не факт. Тебя может придавить, коротнуть, сломаться что-то в мозгах, потому что в них мы копаться не будем. Родители иногда переживают своих детей, хотя я и считаю это ужасающей несправедливостью мироздания. Но правда в том, что никто не знает, что будет дальше. И ты не волнуйся по этому поводу. Не стоит слишком много думать о жизни и смерти, а то так и утонуть в мыслях недолго. Ты понял меня?

- Да, я понял. Спасибо.

Кажется, Эдвард уверился, что может умереть раньше меня, и успокоился на этот счет.

Я дожевала свой ужин, попутно делясь с Эдвардом новостями о начавшемся ремонте. Сам он, понятное дело, увидеть этого не мог (чему я втайне, признаться, радовалась и очень надеялась, что к тому времени, как мы соберем его обратно, он окажется достаточно подготовлен к зрелищу родного дома в лесах, а сада – в рытвинах и по уши в строительной технике), так что я рассказала ему примерный план ремонта, о котором мне поведал Дик.

Надо было ложиться спать – уже за полночь.

- Тебе включить плеер обратно? Там еще остался заряд.

- Нет, не надо.

- Как скажешь. Если что – зови меня, я постараюсь проснуться.

Еще раз проверив, удобно ли Эдварду – точнее, его голове – лежать в одеяле, я быстро поцеловала его в лоб, пожелала покойной ночи и юркнула в поджидавший меня на кровати спальник.

Башня возвышалась передо мной – ажурная, легкая, красивая. Полуразрушенная. Внутри было не продохнуть от паутины, и я раздвигала и раздвигала ее, пытаясь пробиться наверх. Я знала – мне нужно попасть на самый верх. И там, в комнате будет Принц. Мне бы только дойти, и тогда, может быть, все кончится хорошо.

@темы: Фанфикшн