В этот раз мне не удалось даже добраться до башни. Колючий кустарник не давал прохода: цеплялся за одежду, вырывал из рук мачете и обвивался вокруг моих рук и ног, прокалывая кожу и будто вытягивая жизненные силы. Когда сильная упругая плеть захлестнула горло, лишив дыхания, я проснулась.
читать дальше«Я что-то делаю не так», - с этой мыслью я подскочила на кровати, расшугав кота и… Эдварда. Он так и просидел рядышком всю ночь.
- Доброе утро, - он, улыбаясь, глядел на Тифона, усиленно обхаживающего его ноги в надежде на пожрать.
- Разве утро может быть добрым? – фыркнула я, потянулась и свесила ноги вниз. Утро было прохладным, но, слава богам, ясным. В свете обещания Ларри прибыть через три дня в компании строителей это было особенно ценно – дом не отсыреет окончательно, и можно будет раньше приступить к ремонту. – Пойдем вниз, перекусим что-нибудь, да начнем переносить твои вещи.
- З-зачем? – не понял Эдвард.
- А ты что, думаешь, я тебе позволю обретаться тут? Поселим тебя в комнате, как белого человека, я как раз расчистила апартаменты на втором этаже.
- Может, не надо? Я привык… на чердаке.
Кажется, он по-настоящему испугался. Вот только чего: перемен, вмешательства в свою жизнь или… меня? С моей настойчивой заботой человека, который «знает, как надо», как говаривала Ба, цитируя какой-то старый стих.
Не бойтесь золы, не бойтесь хулы,
Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»* -
Печально пробормотала я. – Ладно, не хочешь – не будем. Я принесу доски, настелю, авось не подломятся. Но лучше бы тебе перебраться вниз.
Эдвард вдруг потянулся и очень осторожно, так чтобы не задеть лезвиями, положил руку мне на предплечье.
- Я понял. Вниз – так вниз.
Я грустно усмехнулась.
- Да уж, проваливающийся пол – это веский аргумент. Не знаю, кто как, а я умираю, как хочу кофе.
Позавтракав, мы снова поднялись на чердак. Я аккуратно отцепила от стенки камина все вырезки и вместе с книгами сложила их в найденную на захламленной кухне коробку из-под печенья. Лежанку я, почесав в затылке, решила не тащить.
- В комнате есть нормальная кровать, - пояснила я. – Правда, матрас сгнил, и белье… но я принесу запасной спальник, и будет вполне уютно. А уж если камин растопить…
Тут я подумала, что труба наверняка забита какими-нибудь старыми птичьими гнездами или чем похуже.
Эдвард переступил с ноги на ногу.
- Спасибо. А ты?
- Я?
- Ты где будешь ночевать?
Я непонимающе нахмурилась.
- На улице, конечно. Если дождя не будет, и лучше бы его не было.
- Почему? – удивился Эдвард.
- Понимаешь, - начала я, - не люблю, когда вокруг стены. Это ведь так красиво – небо над головой, и все эти ночные звуки… ты под них засыпаешь. Но если очень надо, могу и под крышу перебраться, тем более, рядом с твоей комнатой есть еще одна, вполне приличная. Она тоже расчищена. – Я потерла подбородок. – Но знаешь, все равно, когда стройка начнется, мне придется убраться с улицы, так что пару ночей я все-таки ухвачу, если ты не против.
- Не против. А можно… мне с тобой? – он выглядел смущенным.
- Ответный визит? – ухмыльнулась я. – Да запросто. Посидим у костра, поговорим по душам и помолчим душевно…
Я не была уверена, что Эдвард верно понял мою последнюю словесную конструкцию, но унижать его детальными разъяснениями не хотелось. Отчего-то казалось неправильным относиться к нему, как к ребенку. Да, он был наивен, но ребенком он точно не был.
В итоге, хотя я и обустроила более-менее комнату для Эдварда, но он все равно приходил каждый вечер к костру и оставался на ночь: сидел, прислонившись спиной к кусту, и смотрел в огонь. И давненько мне не спалось так спокойно, как в эти ночи.
Вообще, Эдвард ходил за мной повсюду, как привязанный – в меру своих сил отвечая на вопросы о доме и его бывшем хозяине. Я знала, что это: так же ходила за мной Дара, когда я приезжала в Иллинойс. Она скучала. И Эдвард тоже. По простому общению, когда можно услышать не только гулкое эхо каменных стен и перекличку ночных птиц, когда твои собеседники – не только безмолвные зеленые фигуры в саду. Должно быть, это ужасно – столько лет ни с кем не перемолвиться словом, не почувствовать рядом крепкое плечо, на которое можно опереться, кого-то, кому можно поплакаться и не стыдиться этого, и не передергиваться в омерзении от обрушившейся на тебя жалости. Потому что такая жалость… она ведь приятна, когда от близкого человека, что бы мы ни говорили и как бы гордо не вскидывали голову.
Как бы то ни было, оставшееся до приезда Ларри время пролетело почти незаметно. Я продолжала потихоньку очищать дом от мусора: для этого пришлось еще разок сгонять в строительный супермаркет и основательно запастись мешками и коробками. Сортировать отложенные для дальнейшего использования вещи было лень, поэтому я просто утрамбовывала их поаккуратнее и складировала в холле. Когда приедут строители, я хотела попросить их сколотить во дворе сарайчик и снести все коробки туда, чтобы не повредить во время того бардака, который они тут устроят. В том, что бардак будет, я и не сомневалась.
Наконец спустя два дня позвонил Ларри:
- Здорово, принцесса, - пробасил он в трубку, - будем через четыре часа, так что принимайся за готовку.
- Вот еще! – хихикнула я. – Сами справитесь.
- Ну, детка, не будь букой… - шутливо заканючил Ларри.
- Ладно, хот-доги и пиво вас устроят?
- Вполне. Жди.
- Вот и чудно, - проговорила я, засовывая телефон в карман штанов. – Ой, Эдвард! Эдвард! - я поискала его глазами. – Я забыла тебя предупредить!
- Что? – Он вышел из-за куста, который подравнивал – насколько мог.
Несмотря на отсутствие руки, он управлялся весьма ловко, и я даже боялась представить, как быстро он способен работать обеими руками сразу. Я думала, что он мог бы сколотить целое состояние – если б захотел. А я почему-то была уверена, что он не хотел. Создавалось впечатление, что Эдварду вообще не нужны деньги. С другой стороны, действительно, зачем? Все-таки хорошо быть хоть в какой-то степени свободным от материального мира. Если бы не дом…
- Я хотела попросить тебя… ну, не выдавать работягам, которые приедут, что ты… - я собралась с духом и выпалила, - что ты – живой. Особенно Ларри: он та еще старая лиса.
Эдвард удивленно моргнул.
- Зачем?
Я перевела взгляд на ветку сирени, упорно избегая смотреть ему в глаза.
- Видишь ли, эти ребята – они простые, как мычание. И уж точно не будут молчать о том, что видели. И будут ходить в город. Если они поймут, что ты не робот, а живой человек… пусть механический… короче, на самом деле, я не имею представления, что ты такое, Эдвард, но если они начнут трепаться, завтра здесь будет не протолкнуться от желающих поглазеть на знаменитого «маньяка с лезвиями», а то и открутить что-нибудь на память… Так что вот, - убито закончила я и решилась таки посмотреть на Эдварда.
Он улыбался – по-мальчишески озорно, посверкивая темным глазом из-под свисающей пряди.
- Хорошо, - он кивнул, - что я должен делать?
Я перевела дух.
- Ты… не сердишься?
Эдвард помотал головой.
- У тебя веские аргументы. Как пол.
Я прыснула.
- Эдвард, ты – чудо. Короче, нужно, чтобы ты не моргал… хотя нет, у тебя глаза не робота… так. Придется тебе побыть с закрытыми глазам, иначе ничего не выйдет. Когда услышим, что подъезжают машины, пойдем в мастерскую – там ляжешь на верстак и закроешь глаза. И что бы ни происходило, не шевелись, пока я не попрошу… Звать тебя по имени тоже нельзя – местные наверняка его помнят… Вот что: когда нужно будет, чтобы ты пошевелился, я буду легонько хлопать тебя по руке или ноге и говорить что-нибудь вроде: «Согни руку. Подними ногу». Должно сработать. Лады?
Эдвард снова кивнул.
- Я запомню. Габи…
- Аюшки? – я как раз отвлеклась на мысленный подсчет количества булочек и сосисок, которые придется купить, чтобы накормить эту ораву.
- Вы меня… разберете? – Его взгляд стал настороженным.
- Придется, - вздохнула я. – Иначе еще годик-другой – и ты рассыплешься на кусочки. Но ты не волнуйся: у Ларри золотые руки, да и я кое-что умею. Не дрейфь, прорвемся…
И повинуясь какому-то глубоко сидящему внутри каждой женщины инстинкту, я подошла к Эдварду и обняла за шею, притянув его голову себе на плечо.
- Все будет хорошо, обещаю. – Я потерлась щекой о его щеку.
Он на миг ткнулся носом мне в шею и смущенно отступил.
- Я тебе верю, - просто сказал он.
- Чудно, - я отвернулась и украдкой вытерла слезы. Черт, кажется, я становлюсь излишне сентиментальной! – Тогда я быстренько съезжу за продуктами. Если что, ну, посторонние появятся – иди в мастерскую и жди меня там.
По торговому центру я пронеслась ураганом "Катрина" – так волновалась об оставленном в старом доме Эдварде. Казалось бы: человек всю жизнь как-то прожил один – и ничего, не помер, а я тут с ума схожу от беспокойства: вдруг что-нибудь случится? Однако обошлось. Расстаравшись для Ларри, я почти час убила на подготовку продуктов для обеда: вскрыла упаковки, запалила костер побольше, сунула пиво в колодец. То и дело я бегала на второй этаж – проверить, не едут ли дорогие гости, и кажется, Эдварду передалась моя нервозность. Во всяком случае, когда мы столкнулись на лестнице, у него было такое лицо, точно его сейчас удар хватит.
- Что с тобой? – я быстро оглядела его профессиональным оком.
- Ничего, - он помотал головой, - вот только… страшно немного. Вдруг вы не сможете собрать меня обратно?
- Все будет хорошо, - повторила я.
И в этот момент с улицы раздалось фырчанье моторов.
______________________________________________
* А. Галич «Поэма о Сталине»
Удачное приобретение (продолжение)
В этот раз мне не удалось даже добраться до башни. Колючий кустарник не давал прохода: цеплялся за одежду, вырывал из рук мачете и обвивался вокруг моих рук и ног, прокалывая кожу и будто вытягивая жизненные силы. Когда сильная упругая плеть захлестнула горло, лишив дыхания, я проснулась.
читать дальше
читать дальше